Еще одним источником политического утопизма являются взаимоот-
ношения крайне провинившейся и обанкротившейся элиты с собствен-
ным народом, страх перед возможным наказанием, возмездием. Меха-
низм, посредством которого элита сначала приходит к власти, а затем
желает во что бы то ни стало ее удержать и для того "отрицает реаль-
ность", достаточно нагляден. Партии, желающей захватить власть, надо
ориентироваться на самых недовольных и обещать им очередной
'Чудодейственный скачок" в обетованную землю. На волне этих завы-
шенных ожиданий партия революционной утопии приходит к власти. И
уже на другой день обнаруживается, что подогретые ею ожидания нечем
оправдать, что "хотели как лучше, а получилось как всегда". Признать
свое банкротство - значит уйти в отставку. Но все дело в том, что про-
игравшая партия в России в отставку не уходит - ей предстоит идти на
эшафот. Чтобы избежать этой перспективы, обанкротившиеся "слуги
утопии" начинают отчаянно лгать нации, выдавая желаемое за действи-
тельное, отыскивая "невиданные достижения и решающие преимущест-
ва" там, где их и в помине нет. Этот смертельный страх за свою судьбу
порождает особый вид нервического утопизма, когда сознательный об-
ман перемешивается с самообманом и начисто закрывает реальность.
Психологию подобного рода утопизма прекрасно раскрыл Н.А.Бердяев
на примере революционной хлестаковщины большевизма. "...Зная исто-
рию старого и вечного Хлестакова, в глубине души ждут, что войдет
жандарм и скажет: "Приехавший по именному повелению из Петербур-
га чиновник требует вас сейчас же к себе". Страх контрреволюции,
отравивший русскую революцию, и придает революционным дерзаниям
хлестаковский характер. Это постоянное ожидание жандарма изоблича-
ет призрачность и лживость революционных достижений"1.
Вся гигантская машина производства мифов, масштабами которых
поражал коммунистический режим, является порождением хлестаков-
ской безответственности и хлестаковского страха перед разоблачением
и наказанием. Вероятно, что на фоне нынешнего банкротства "демокра-
тизации", "приватизации" и вхождения в "европейский дом" Россия
может получить не меньшую по масштабам хлестаковскую машину
производства несуществующих "эпохальных достижений". Единственное
средство избежать волны нового государственного утопизма - пропаган-
1 Из глубины. Сборник статей о русской революции. М., 1991. С. 58.
338
дистского обмана и самообмана - это создать для правящей элиты ме-
ханизм безопасного ухода от власти. Это не только предохранит народ
от власти очередной утопии. Это, и только это, даст шансы защитить
неокрепшую российскую демократию. Пока властвующая элита испы-
тывает хлестаковский страх разоблачения и возмездия, она будет всеми
силами противиться нормальной демократической процедуре смены
власти и изобретать способы срыва или фальсификации выборов. Ку-
пить согласие нашего зарвавшегося и теперь очень нервничающего
"Хлестакова" у власти быть не "ревизором", а частным лицом можно
только этим, очень дорогим для нации и, может быть, ранящим ее со-
весть способом: не только дать ему гарантии ненаказания, но и оставить
"приданое", которое он успел получить характерным для него хлеста-
ковским способом.
ЦИКЛЫ ДУХОВНОЙ ЭВОЛЮЦИИ
Многие русские философы сетовали на недоразвитость срединной
культуры, как и "срединной морали" в Российском государстве: утон-
ченно-возвышенная или исступленно-религиозная духовность, доходящая
до бытовой неадаптированности, неприспособленности к миру, на одном
полюсе, зверское одичание — на другом. Здесь необходимо затронуть
связанный с этим, но, может быть, еще более парадоксальный феномен
наблюдаемого и на уровне повседневности, и на уровне большого исто-
рического времени инверсионного скачка, когда носители "сверх-
духовности" внезапно превращаются в отъявленных циников (обратные
превращения изучены в рамках христианской традиции как процедура
раскаяния и очищения).
В первом приближении к решению этой задачи можно отметить и
общую склонность нашей национальной культуры к инверсионным
скачкам. Темперамент нашего национального типа в значительной мере
питается движением от противного - чувством противоречия, которое
известно всем народам как психологический факт, но мало где проявля-
ется как факт и механизм национальной истории. Знаменитое долготер-
пение русского народа проявляется как феномен замедленной, втайне
накапливаемой и в конечном счете становящейся взрывной реакции. С
этим в значительной мере связан цикличный характер российской исто-
рии. В странах, где оппозиция узаконена и государственная политика
работает как система с обратной связью (реагируя на сигналы снизу и
корректируя свое поведение), изменения носят постепенный и непре-
рывный характер. В России, где царит принцип властной монополии,
недовольство исподволь долго накапливается, прорываясь внезапным
339
взрывом - движением маятника в противоположном направлении. Эта
закономерность проявляется и в других областях жизни, образуя свое-
образный цикл. В первой фазе идет процесс монополизации: некий
субъект - политический, экономический, идеологический, социокуль-
турный - неустанно закрепляет и расширяет пространство своего без-
раздельного влияния. В этой фазе все, кажется, подыгрывает ему: про-
зелитические восторги одних, безответственная пассивность других,
робость третьих... И вот, по достижении некой точки X происходит
срыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186