Если проанализировать состояние умов нынешнего демократическо-
го авангарда, мы заметим ту же упрямую невосприимчивость к повсеме-
стным свидетельствам экономической разрухи, хозяйственных неудач
современного режима и то же восхваление демократии, понятой на язы-
ке богемы: как вседозволенность в сфере слова. За эту вседозволен-
ность интеллигенция прощает режиму все: разрушение экономики и
государства, демагогию и ложь и даже склонность к авантюризму, а то
и к прямой диктатуре. В эпоху гражданской войны футуристический
авангард тоже готов был оправдать диктатуру, направленную против
"косного большинства", лишь бы эта диктатура не препятствовала ху-
дожественно-революционной богеме проводить свои рискованные ду-
ховные эксперименты.
Но у народного капитализма был и есть более серьезный
"противник" - так называемый "новый класс" (Джилас). Как и левора-
дикальная богема, он тоже духовно связан с посттрадиционалистским
духом Нового времени. Этот дух породил две утопии, архетшшческим
прообразом которых выступают соответственно Тилемская область у
Рабле и город Солнца у Кампанеллы.
Первая в конечном счете породила контркультурный радикализм,
разрушающий нормативную базу цивилизации.
357
Вторая - технократический радикализм "тотальной организации",
удушающий любые проявления жизни и инициативы.
И если контркультурной богеме народный капитализм ненавистен
как источник консервативного в сопиокультурном смысле пуританства,
то технократическим "организатором" в нем видится бунт стихийного
смысла против "высокой теории", дилетантских инициатив - против
рациональных предписаний. Это - с идеологической стороны. Со сто-
роны практической растущая технобюрократия, эксплуатирующая
принцип веберовской рациональности в своих корыстных целях, пре-
пятствует массовой гражданской самостоятельности (особенно в эконо-
мической области), так как боится оказаться ненужной. Технократия и
на Западе серьезно угрожала духу капитализма и духу демократии. В
экономической сфере она выдвинула теорию менеджерской революции,
направленную против "дилетантизма" самостоятельных предпринимате-
лей, в политической - лозунг "республики экспертов" в противовес
"дилетантской" и "анархичной" "республике депутатов". Так "индуст-
риальное общество" вступило в конфликт с "демократическим общест-
вом". Понадобилась нешуточная мобилизация демократического потен-
циала — и духовного и политического, для того чтобы если не отбить, то
хотя бы ослабить натиск "техноструктуры".
Для того чтобы оценить политические, а также идеологические и
социокультурные шансы народного капитализма в нашей стране, необ-
ходим хотя бы беглый анализ его антипода - номенклатурного капита-
лизма. Опыт 90-х годов уже позволяет нам это сделать. Прежде всего
бросается в глаза гетерогенный характер номенклатурной буржуазии,
сочетающей черты левоавангардистской полубогемы с технобюрократя-
ческим педантизмом и высокомерным недоверием к народной инициа-
тиве и опыту. Выше был уже дан частичный анализ исходных предпо-
сылок августовского переворота 1991 г. Суть его состояла в том, что
правящая коммунистическая номенклатура обменяла свой прежний ре-
жим на статус новых собственников: социализм заменяется капитализ-
мом, но господствующим классом нового капиталистического общества
остаются те же, кто вчера "комиссарствовал" в экономике и культуре.
Не случайно наблюдаются корреляция: чем более высокими властными
полномочиями обладала та или иная группировка властвующей комму-
нистической элиты, тем большую долю национального богатства она
сегодня присваивает в ходе номенклатурной приватизации.
Роковой особенностью номенклатурного капитализма является его
контрпродуктивный характер. Номенклатурная прибыль добывается не в
сфере производства и не по законам нормального рынка, обеспечиваю-
щего диктат потребителя по отношению к производителям, а в основ-
358
ном в сфере перераспределительных спекуляций готовым продуктом
или в сфере фиктивного капитала. Словом, номенклатурный капита-
лизм сочетает гедонистическую контркультуру "прожигателей жизни" с
монополистическим диктатом - органическим неприятием свободной
конкуренции и здоровой хозяйственной соревновательности.
Получив социальный портрет современных держателей власти-собст-
венности, с одной стороны, оппозиционной им структуры народного
капитализма - с другой (в данном случае выполняющей роль веберов-
ского "идеального типа", а не социологически улавливаемой реально-
сти), можно попытаться построить матрицу электорального поведения
основных политических сил.
Начнем с фаворитов — КПРФ.
В целом, несмотря на все попытки освоить новые реальности века
хотя бы на вербальном уровне, эта партия остается в рамках догматиче-
ской дилеммы: социализм или капитализм. Идея низового, самодеятель-
ного предпринимательства, вытекающая из классического европейского
понятия автономного гражданского общества, коммунистам остается
глубоко чуждой. Большую роль играет и тот факт, что влиятельный
политический спектр постсоветской России образован посредством опе-
раций деления: бывший "авангард" разделился, выделив из своей среды
правых либералов, центристов, социал-демократов, коммунистов. Вся
политическая инфраструктура, обеспечивающая влияние, известность,
право голоса и участие в решениях, унаследована от коммунистическо-
го режима и потому поддерживает преемственность политического
класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186