Во время войн с Наполеоном возникает несколько лож, членами которых были
главным образом офицеры: "Военная ложа к святому Георгию", "Избранного Михаила",
"К трем добродетелям" и другие. После возвращения русских войск из Европы, в
офицерской среде "появился скрытый протест, приведший к учреждению тайных
обществ. Офицерские кружки, где постоянно велись разговоры о язвах России, о
тягостном положении солдат, о равнодушии общества к отечественным делам,
превратились в организованные тайные общества". (35)
Особенно сильно расцветает масонство в Петербурге.
В записке "О крамолах врагов России" сообщается, что до 1822 года
французские, русские, немецкие масонские ложи вырастали, как грибы после дождя.
В высшем обществе в это время возникает даже поговорка:
"Да кто ж ныне не масон"?

II

В 1823 году возникает общество Любомудрия, то есть общество любителей
философии. Члены этого общества, вернее кружка, были поклонниками немецкого
философа Шеллинга. С возникновением общества Любомудрия французское чужебесие
снова сменяется чужебесием немецким. Вместо увлечения французской философией,
начинается увлечение начавшейся развиваться в это время философией немецкой.
Увлечение это опять принимает не здоровый характер.
Любомудры, как и их предшественники, представители французского
чужебесия, не просто изучают сочинения немецких философов, а подходят к ним, как
к новой вере, которая способна заменить христианство. К немецким философам они
подходят как к религиозным пророкам, вещающим глубокие, всеобъемлющие истины.
Для Любомудров философия была выше религии, — признается Н. Бердяев в
"Русской идее". Любомудры, также, как раньше вольтерьянцы и масоны, не замечают
великого духовного сокровища русского народа — Православия, которое несмотря на
все невзгоды, обрушившиеся на него со времен Петра I, продолжает накапливать
духовные сокровища. Любомудры не замечают ни Серафима Саровского, ни старцев
Оптиной Пустыни, как "любомудры" Елизаветинской и Екатерининской эпохи не
заметили Св. Тихона Задонского, отца русского старчества Паисия Величковского и
религиозную философию Григория Сковороды.
"Православие, — как верно определяет Розанов, — в высшей степени отвечает
гармоническому духу, но в высшей степени не отвечает потревоженному духу".
Любомудры же, предтечи русской интеллигенции, — есть люди потревоженного духа".
Оторвавшись от русского духа, они пытаются восстановить утерянную духовную
гармонию в немецких философских системах, воспринимают их как целостные,
всеобъемлющие системы мировоззрения. Немецкая философия должна была заменить
православие и вообще отвергнутое религиозное мировоззрение. Кружок Любомудров
отдал свои души немецкому философу Шеллингу, Фихте, Окену, Герессу и другим.
В кружке любомудров, как и в других философских кружках конца правления
Александра I, продолжается традиция французского чужебесия, когда по
свидетельству Вигеля "неверие почиталось непременным условием просвещения".
"Христианское учение, — пишет А. И. Кошелев, — казалось нам пригодным только для
народных масс, а не для нас философов. Мы особенно высоко ценили Спинозу и
считали его творения много выше Евангелия и других священных писаний". (36)
Легко можно установить и идейное влияние русского масонства. Один из
виднейших любомудров князь В. Ф. Одоевский учился в университетском пансионе,
директором которого был Прокопович-Антонский, ученик известного масона
Розенкрейцера Шварца. "Хотя Прокопович-Антонский сам и не был масоном, но по
справедливому замечанию Саккулина, через него, конечно, переходили к
воспитанникам идейные традиции масонства. Отрицать историческую преемственность
здесь никак не приходится". (37)
В 1825 году Бестужев писал в Альманахе "Полярная звезда":
"Мы воспитаны иноземцами, мы всосали с молоком безнародности и удивление
только чужому...
Мы выросли на одной французской литературе, вовсе не сходной с нравом
русского народа, ни с духом русского языка...
Нас одолела страсть к подражанию: было время, что мы невпопад вздыхали
по-стерновски, потом любезничали по-французски, теперь залетели в тридевятую
даль по-немецки. Когда же попадем мы в свою колею?"
Так писал Бестужев в "Полярной звезде" в 1825 году.

XV. МАСОНЫ ИСПОЛЬЗУЮТ МИСТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ АЛЕКСАНДРА I ДЛЯ НОВОГО НАПАДЕНИЯ
НА ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ

I
Русское масонство немедленно использовало мистические настроения
Александра для дальнейшего наступления на Православие.
Н. Бердяев указывает в "Русской идее", что "Александр I был связан с
масонством и так же, как масоны, искал истинного и универсального христианства.
Он был под влиянием баронессы Крюденер, молился с квакерами, сочувствовал
мистицизму интерконфессионального типа. Глубокой православной основы у него не
было".
Проф. М. Зызыкин в своей работе "Тайны Императора Александра I" говорит
уже не о том, что Александр был только связан с масонами, а утверждает уже, что
и сам он был масоном. "Какой религиозный хаос стоял в голове у Александра, —
пишет он, — видно из того, что он не только поддерживал сам масонов, но и был
некоторое время в их числе, о чем свидетельствует его поступок со взятым в плен
под Дрезденом генералом Вандамом, который, будучи подведен к Александру, сделал
ему масонский знак и получил милостивый приказ быть отправленным для улучшения
своей участи в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34