XII. ПРОТЕСТАНТСКИЙ ХАРАКТЕР ЦЕРКОВНОЙ "РЕФОРМЫ" ПЕТРА I

Ключевский признавался, что он в своих исторических исследованиях не
задавался вопросом о том, "какие перемены произвели реформы Петра в понятиях и
нравах и вообще в духовной жизни народа". Попытаемся заняться этим вопросом мы,
опираясь на исторические факты и выводы, сделанные как Ключевским так и другими
русскими историками.
"Духовный регламент", исковеркавший судьбу Православной Церкви, составил
Феофан Прокопович, — беглый униат, бывший одно время учеником иезуитов и
протестантов, почитатель философов-атеистов. Многие из современников
подозревали, что Феофан вообще был безбожник.
В произнесенной в Успенском соборе проповеди Феофан не постеснялся
заявить, что главой Православной Церкви является не Христос, а царь.
"...Феофан, — пишет проф. Зызыкин, — пропитанный протестантским
рационализмом относился к народному пониманию религии с величайшим презрением и
пристрастие к обряду почитал грубым ханжеством и преследовал. Он в корне
подрывал все то, что считалось основой русского благочестия. Народ видел, что
преследуются самые дорогие предметы его религиозного почитания, что обычай и
верования дедов провозглашаются "бабьими баснями", "душепагубными дуростями";
недовольство народа выражалось в разных формах, то в подметных письмах, то в
появлении разных людей, критикующих церковную реформу Петра. Так Соловьев (XV,
137) сообщает о появлении в Москве Нижегородского посадского Андрея Иванова,
пришедшего за 400 верст сообщить царю, что он — еретик, разрушает христианскую
веру.
Все внешние формы религии были дороги каждому человеку, как видимое
выражение православия; обряд тесно соединялся в уме с представлением о вере и
нарушение его почиталось грехом. А Петр хотел репрессиями устранить, веками
выработанный религиозный склад жизни и естественно нажил врагов. Представление
же его о путях спасения уже исходило в действительности из иного неправославного
учения, результатом чего было его отношение и к монашеству; иные были у него и
канонические понятия о правительственной власти в Церкви, полученные из
протестантского учения; отсюда его понятие о возможности отмены патриаршества
светской властью. Народ инстинктивно чувствовал, что все это не может делать
царь православный".
"Не получая удовлетворения в православной богословской науке, тогда плохо
и мало разработанной, Феофан от католических доктрин (он изучал богословие в
Киевской Академии и католических коллегиях Львова, Кракова и Рима. — Б. Б.),
обратился к изучению протестантского богословия и, увлекаясь им, усвоил
некоторые протестантские воззрения, хотя был православным монахом. Эта
наклонность к протестантскому мировоззрению, с одной стороны, отразилась на
богословских трактатах Феофана, а с другой стороны — помогла ему сблизиться с
Петром в воззрениях на реформу. Царь, воспитавшийся на протестантской культуре,
и монах, закончивший свое образование на протестантском богословии, прекрасно
поняли друг друга". (45)
В ряде своих сочинений Феофан Прокопович доказывает, что государство
имеет право управлять церковью, как оно хочет. Это ли не типичный протестантский
взгляд на Церковь. Феофан Прокопович и не пытался скрывать протестантский
характер своих идей. Его душа была предана "короне немецкой". Он считал, что
цитадель протестантства — Германия, это духовная мать всех стран. Протестантским
богословам Феофан заявлял:
"Если желаете знать обо мне, что я за человек, знайте, что я всецело
предан всем любящим истину... Так и теперь я расположен к вам. . . "
Когда вышел составленный Ф. Прокоповичем "Духовный регламент",
протестанты расценили как свою победу над православием. В одной изданной в те
времена брошюре автор с радостью писал:
"Вместо Папы русские имели своего Патриарха, значение которого в их
стране так же велико, как и значение Папы в Италии и в Римско-Католической
церкви".
"...Но в правление Петра эта религия изменилась во многом, ибо он понял,
что без истинной религии никакие науки не могут приносить пользы. В Голландии и
Германии он узнал, какая вера наилучшая истинная и спасающая, и крепко
запечатлел в своем уме. Общение с протестантами еще более утвердило его в этом
образе мыслей; мы не ошибемся, если скажем, что Его Величество представлял себе
истинную религию в виде лютеранской. Ибо, хотя в России до сих пор еще не все
устроено по правилам нашей истинной религии, однако тому уже положено начало, и
мы тем менее можем сомневаться в счастливом успехе, что мы знаем, что только
грубые и упорные умы, воспитанные в своей суеверной греческой религии, не могут
быть изменены сразу и уступают только постепенно; их, как детей, следует
приводить шаг за шагом к познанию истины". Автор с восторгом пишет о Петре I:
"что касается до призывания святых, то Его Величество указал, чтобы изображение
Святого Николая нигде не стояло в комнатах, чтобы не было обычая приходя в дом
сначала кланяться иконам, а потом хозяину. Система обучения в школах совершенно
лютеранская и юношество воспитывается в правилах нашей истинной евангельской
религии. Чудеса и мощи также уже не пользуются прежним уважением".
Еще в больший восторг автора приводит отмена патриаршества. "Царь отменил
патриаршество и по примеру протестантских князей объявил себя самого верховным
епископом всей страны".
"Морозов сообщает, — указывает Зызыкин, — что сначала в Синод хотели
ввести и протестантских пасторов и сделать его высшим административным
учреждением и для других христианских Церквей (первое время ему и подлежали
лютеранские Церкви).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47