Такие договоры покупались у главарей пиратского клана за баснословные деньги, и переписать бумагу в пользу другого означало навсегда лишиться покровительства в неспокойных водах залива. Кто-то отбирал у конкурента договор, чтобы разорить его. Кто-то думал лишь о том, чтобы обеспечить процветание своего дела. Но и договоры были не самым ценным, что ставили на кон торговцы, приходя на «Песчаные бои». В первую очередь это всегда было игрой, и только потом зрелищем. Впрочем, зрелищем весьма впечатляющим.
Кондора раздели практически догола, заставив нацепить кожаную набедренную повязку и стальные налокотники с короткими зазубренными шипами. Предложили на выбор оружие – десятки разновидностей колющего, режущего и крушащего, но он остановил свой выбор на стальном шесте длиной в его рост, грубо заточенном с одной стороны. Стражники лишь покачали головами, осуждая выбор бойца. Ему бы кисландский меч, изогнутый, словно плечо лука, и отточенный до бритвенной остроты. Или ливовую алебарду, легкую и изящную, как раз подходящую под его комплекцию. А что он будет делать с простым шестом? Разве что быстро и безропотно умирать под тяжелыми ударами соперника, выбравшего, кстати, «виссак» – секиру с двумя узкими длинными лезвиями, закрепленными на центральном стальном стержне. Тяжелое и смертоносное оружие в руках любого, даже не очень опытного, но достаточно крепкого воина. А соперник Кондора был крепок. И практически вдвое шире его в плечах, не говоря уже о росте. Именно такие глыбы плоти, могучие и беспощадные, были постоянными участниками «Песчаных боев». Однако, случалось, на арену попадали и такие, как Кондор. Не дохляк, но телосложения отнюдь не атлетического. Многие погибали на первой минуте боя. Но случались и исключения. Иногда на арену выходили ловкие и опытные бойцы, получившие тайные знания боевых школ и умело использующие их. Такие выигрывали. Но то были единицы. Остальных, иссеченных и обескровленных, лишенных подчас всех конечностей, уволакивали с арены на корм червям.
Искоса взглянув на охранников, Кондор усмехнулся. Для себя они уже отнесли его к категории «пять ударов». Низшая оценка, означающая, что он не выдержит и пяти ударов противника. Ну-ну. Главное, не делайте больше ставок. Сегодня день неожиданных разочарований.
– Восхитительно, не правда ли? – отвлек «брошенного» голос Якистесы за его спиной.
– Не вижу ничего, чему можно было бы радоваться, – грубо отозвался Кондор, не оборачиваясь.
– Для тебя – возможно. Для меня – обычно. Но ты посмотри на лица тех, кто занял места в зрительских ложах. Сколько страсти, сколько огня. Еще немного, и все это орущее быдло само ринется на песок, вгрызаясь друг другу в глотки и выцарапывая глаза.
– Ты, наверное, так смеялся бы над этим, что надорвал бы живот, – с ухмылкой сказал Странник.
– Не считай меня тупым и бессердечным дебилом, умеющим только жрать и испражняться, «брошенный». Ты не знаешь меня. – Похоже, слова Кондора не сильно, но чувствительно задели Якистесу.
– Хочешь сказать, что ты выше их? – Кондор кивнул головой, указывая сквозь зарешеченное окошко на зрителей, с упоением наблюдавших за тем, как оранжевокожий тиррасец, раненный уже по меньшей мере трижды, пока еще весьма успешно отбивал атаки могучего гиярва – варвара с восточных островов, не пропустившего пока ни одного удара.
– Не то чтобы выше, – ответил Якистеса. – Умнее. Разумнее. Хотя согласен, звериные инстинкты пропитали и мой мозг. С годами я стал таким же животным, как и они. Только они простые животные, а я хищник. Нас немного, таких, как я. Но мы есть. Звери, которые видят, слышат и чувствуют раньше других, лучше других. Которые всегда впереди. Мы первыми видим дичь, первыми отрываем самый жирный и сочный кусок. А еще мы первыми чувствуем опасность и первыми избегаем ее, подставляя под удар спины других.
– Твоему бреду есть название или это просто бред? – усмехнулся Кондор. Он так и стоял спиной к Якистесе, не желая встречаться с ним взглядом.
– Жизнь. Это всего лишь жизнь, – ответил Серебряный. – Ты сам прекрасно знаешь это. Ведь ты убийца, и даже не спорь с этим. Ты один из нас, из хищников. Просто ты хищник, запертый в клеть законов, созданных Отшельником. Эти законы постоянно сдерживают вас. Но если однажды они исчезнут, вы, Темные странники, измените этот мир. Вот взгляни на арену. Два воина – оранжевый тиррасец и мрачный гиярв. Первый прекрасно фехтует, его глаза наполнены страстью и жаждой жизни, однако он уже трижды ранен. Второй туповат, но столь же быстр, хотя его глаза не выражают ничего. И он ранен всего один раз, и то несерьезно. Кто победит?
– Делаем ставки? – удивился Кондор.
– Нет, просто беседуем. Так кто?
– Тупой варвар, – не раздумывая ответил Странник.
– Согласен с тобой, – сказал Якистеса. – Дождемся завершения поединка.
Долго ждать не пришлось. Израненный тиррасец совершил наконец свою последнюю ошибку, чуть замешкался, и узкое лезвие клинка гиярва, наискось войдя в тело оранжевокожего у основания шеи с правой стороны, остановилось лишь у левого соска. Затем мрачный гиярв молча выдернул меч и, оттолкнув от себя мертвое тело соперника, счастливо улыбнулся, выставляя напоказ ряды неровных, отчего-то зеленых зубов.
– Вот это и есть самое правильное подтверждение жизни, – ликующе воскликнул Якистеса, остервенело аплодируя варвару. – Мы оба угадали победителя и знаем почему. Тиррасец был ранен и быстро слабел. А фехтовали они на одном уровне. Если бы мы слушали сказку, могло бы быть иначе. Жажда жизни и все такое… Бред! Конечно, в сказке жажда жизни и страсть к победе пробудили бы в оранжевом невиданные силы, и, истекая кровью, он совершил бы невозможное и одолел гиярва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130