И пока он рассматривал цепочки отчетливых следов на снегу, отчего-то теснившихся вдоль поваленного дерева, его люди стали послушно переползать через ствол, цепляясь за одеревеневшие лианы. Одна из потревоженных лиан отчего-то дернулась, с треском сползла вниз. За ней посыпался снег, каменная крошка… Никто бы не обратил на это внимание, если бы следом не полетели камни, а за ними огромные булыжники.– Назад! – рявкнул старший группы, отскакивая подальше от скалы, – собак берегите! Назад!..Но собаки, учуяв опасность, и сами потащили своих хозяев в сторону от обвала. Двое же чеченцев уберечься не успели – изувеченные тела их скоро скрыли бесформенные обломки и продолжавшие сыпаться сверху снег с коричневатой пылью.– Я не удивлюсь, если этот обвал – дело рук неверных… – прошептал лидер. И, закинув на спину автомат, скомандовал: – Вперед! У нас остался один час до захода солнца.
Расстояние между боевиками и русскими беглецами быстро сокращалось – теперь собаки вели себя по-другому: не метались из стороны в сторону, оглашая округу радостным лаем, а от самой скалы тянули поводки строго в одном направлении. Голос подавали редко – когда хозяева, сдерживая неистовый порыв, замедляли преследование, дожидаясь приотставших товарищей.В паре километров от места обвала, овчарки внезапно заволновались, обшаривая небольшую лесную поляну…Командовавший отрядом мужчина приказал остановиться и вновь, как и на берегу, принялся изучать следы, оставленные двумя парами ног на округлом снежном пятачке.– Батонебо, здесь у них был привал. Взгляните… – позвал тот, чья собака вынюхивала ближайшие заросли.Он сделал несколько шагов к нему и, увидав «находку», непроизвольно поморщился. На снегу между двух кустов лежала кучка человеческих экскрементов…– Когда настигнем русских и поведем обратно, я заставлю их сожрать это! – злобно процедил лидер и направился к центру поляны. – Пошли, они где-то недалеко.В этот время собака, продолжавшая исследовать своим носом следы пребывания под кустами кого-то из беглецов, задела лапой упругую ветвь, изогнутую дугой и отчего-то утопленную тонким концом в снег. Ветка с силой распрямилась; на кончике ее что-то негромко звякнуло…Владелец собаки с интересом проследил за качавшимся металлическим колечком, потом рассмотрел два усика чеки, беспечно болтавшейся на кольце. Глаза его расширились в накатившем ужасе; ноги сами собой сделали два шага назад, да натянувшийся повод остановил – животному было невдомек о нависшей смертельной угрозе…Прогремевший взрыв отбросил собаку и ее хозяина на несколько метров. Еще один боевик упал, сраженный осколком в голову. Не успевший далеко отойти командир согнулся, схватившись за плечо…В центре поляны лежали два мертвых чеченца и изуродованное взрывом тело кавказской овчарки…Бандит, получивший единственный осколок в голову, казался живым, не надолго уснувшим. И только небольшое отверстие над ухом с сочившейся по вмятому внутрь клочку волос темной кровью говорило о том, что сон этот отныне вечен.Хозяину убитой овчарки в последний миг жизни повезло куда меньше, если в подобных обстоятельствах вообще стоит упоминать о «везении». Лицо, руки, шея пестрели многочисленными кровоподтеками; вероятно, то же самое творилось и на закрытых одеждой участках тела. Сорокалетнего мужчину буквально нашпиговано мелкими осколками…– Они дорого заплатят за это!.. – шептал лидер спустя минуту побелевшими губами, бросая взбешенный взгляд то на окровавленную руку, то на потери небольшого отряда.
* * * Спустя каких-то двадцать минут, после истечения расчетного времени возвращения с задания вертолета Скопцова, началась суматоха спасательной операции. Несколько авиационных частей расположенных близ береговой черты, раз за разом посылали самолеты и вертолеты в предполагаемый район катастрофы. Десяток кораблей флота были одновременно задействованы в поисках пропавших авиаторов, и лишь по истечении десяти дней, когда угасла последняя искорка надежды, поисковую операцию остановили.Впечатляющая по своему составу комиссия не имела ни свидетелей происшедшего; ни фактов, объясняющих причины катастрофы. Следователи военной прокуратуры и работники контрразведки дотошно опросили всех, кто обслуживал перед вылетом машину; кто занимался регламентным ремонтом в технико-эксплуатационной части; кто заправлял топливом, маслами, менял фотопленку разведывательной аппаратуры. Однако все работы проводились вовремя и надлежащим образом; персонал имел соответствующие допуски и необходимую квалификацию; все записи в журналах делались правильно.Зацепиться следственным органам ровным счетом было не за что и через две недели после злополучного полета председателем комиссии – долговязым генералом из штаба авиации округа был подписан акт с официальным, сухим вердиктом: «…Членов экипажа вертолета МИ-8МТ с бортовым номером… считать пропавшими без вести».
– Лешка, ключ взял?– Взял, – буркнул в ответ тот, изнемогая под тяжестью объемной, набитой бутылками, сумки.Пятеро майоров – однокашников Скопцова, безмолвно и понурив головы, шли по гарнизону к дому пропавшего друга. Все десять дней, пока полным ходом шел поиск, они тоже ждали и надеялись на чудо; некоторым, включая Лешку, даже довелось сделать по паре вылетов – осматривать берег и прибрежные районы моря. Но теперь уже надеяться было не на что.Договорившись на утреннем построении, офицеры встретились во второй половине дня возле гарнизонного военторга и, накупив спиртного с закуской, отправились в квартиру товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74