Я не говорю, что он был тупым. Но никакого воображения… – Трент посмотрел прямо в глаза Волкштадту. – Вот почему я хотел бы работать с вами. На свете мало таких умных людей. – Он знал, что нашел нужные слова.
Волкштадт улыбнулся. Не то чтобы он был смущен комплиментом, но сделал такой вид.
– Тут одного ума мало, нужна еще и ловкость, – проговорил он. – Я смотрю на проблему и вижу болевые точки, как если бы они были нанесены на карту. Подталкиваешь немного, делаешь пару усилий, добавляешь пару новых компонентов – и вот уже все становится на свои места.
– Но свести Каспара и полковника… – Трент покачал головой. – Полковник тоже был на виду.
– Слишком долго, черт побери. Если бы ты не выполнял заданий агентства, он бы давным-давно оказался за бортом. – Волкштадт разоткровенничался, наслаждаясь восхищением в глазах Трента. – Только ты удерживал его на плаву. Ты был его единственным каналом в Лэнгли.
– Сторонники «холодной войны» должны были чертовски испугаться, когда вы заставили Френча давать показания, – сказал Трент.
– Испугаться! Ты бы видел их лица, – расхохотался Волкштадт. – Они уже закапывали дела, которые ты для них сделал за последние пятнадцать лет, когда я преподнес им известие о Френче.
Он посмотрел на Трента, чтобы убедиться, понимает ли он, насколько прекрасно все было сработано.
– Я был на этой встрече. Они паниковали, и я сказал им: «Господи, как это ужасно. А может быть, вам стоит его убрать?» И они послали этого придурка из Штатов, твой болван полковник провел его в дом Френча. У самого полковника оказалась кишка тонка. У нас все это есть на пленке. Нож, похожий на тот, что висит у тебя на спине.
– Полковник заговорит…
– Заговорит? Да он запоет любую дурацкую песню, какую я ему велю. Соучастие в убийстве и попытка убийства – а мы в Мексике. Он расколется, или я распну этого сукиного сына.
– Бедный старик, – покачал головой Трент.
– Он пытался тебя убить! – воскликнул Волкштадт. Его глаза вдруг сделались внимательными, на лицо вернулась привычная улыбка. – Так на чьей ты стороне?
– Ни на чьей. Я делаю свою работу. Улыбка исчезла.
– Черта с два! У меня на тебя такое досье, что у тебя волосы встанут дыбом. – Волкштадт встал. Взгляд его стал холодным и твердым, и Трент на мгновение вспомнил Луиса, психопата. – Играй со мной в игры, да оглядывайся.
Трент вскочил с кресла. У него было не много сил, но он подумал, что на это хватит.
– Оглядываюсь, – отозвался он. – Стоит мне лишь что-нибудь разузнать, ты труп. – Собрав последние силы, он ударил Волкштадта по лицу и почувствовал, что сломал американцу нос. – Черт! – Трент засунул руку под мышку.
В отличие от Волкштадта, у него не было никаких вещей. Он вышел из госпиталя.
В тени акации стоял белый джип «Чероки» и около него – Бенсон. Рядом на пончо разлегся Пепито, положив голову Да колени симпатичной темнокожей женщины лет тридцати в джинсах и футболке без рукавов. Трент заметил красивые кольца, дорогие часы. Другая женщина сидела поблизости с книгой в руках. Она была одета в запахивающуюся юбку и короткую блузку. Короткие волосы, вздернутый нос, большой рот, очки в роговой оправе.
Из автомобильного приемника доносились звуки «Фигаро». Мексиканец спал. Трент подошел к ним, чувствуя боль в руке. Женщина закрыла книгу. Изабель Альенде, «Любовь и сумерки». «Она на верном пути», – подумал Трент.
– Мануэла Фуентес, – представилась она.
– Трент, – сказал Трент. – Очень приятно, сеньорита.
Пепито зевнул и открыл один глаз.
– Ну что, вмазал ему? Трент показал руку. Сквозь бинты просочилась кровь.
– Змею всегда нужно давить вовремя, – сказал мексиканец. Он указал на женщину рядом. – Тина, инженер из Венесуэлы. Мы подумали, что нам следует съездить и посмотреть, как снова поставить твою яхту на воду.
– Звучит неплохо, – улыбнулся Трент. Пепито еще раз зевнул, потянулся и встал.
– Мы пригласили Бенсона, но сумасшедший гринго говорит, что должен возвращаться в офис.
Несмотря на костюм, Бенсон выглядел своим в этой компании.
– Как-нибудь в другой раз, – сказал он.
– Спасибо, что дождались, – поблагодарил его Трент. – У меня все записано на пленку. – Он повернулся к Пепито:
– Ты снимешь с меня этот магнитофон или мне носить его до конца жизни?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68