Если бы только у него была с собой винтовка или хотя бы копье! Но ничего, кроме толстой палки, которая едва ли ему пригодится, если зверь нападет, у него не было.
Когда наконец-то наступил рассвет, Феннел совсем изнемог. Ноги одеревенели, ломило мышцы. Тело совсем не отдохнуло. С усилием поднявшись на ноги, он закинул на плечо рюкзак и, убедившись, что гиены нет поблизости, пошагал по лесной тропе, по-прежнему держа курс на юг. Несмотря на все усилия, шел он гораздо медленнее, чем накануне. Хотелось бы знать, сколько еще идти, прежде чем кончатся владения Каленберга. Кругом были все те же густые джунгли, ни просеки, ни поляны. Пройдя два часа, Феннел решил сделать передышку и перекусить. Присев на поваленное ветром дерево, он открыл банку бобов, медленно жуя, поел. Отпил глоток воды из фляги. Закурил сигарету, не в силах продолжить путь, хотя и понимал, что напрасно теряет время. Наконец он заставил себя подняться и пошел дальше. Пройдя с пять километров, остановился, чтобы проверить свое компасное направление. Выяснилось, что он двигается на юго-запад, но не прямо на юг. Тропинка понемногу загибалась, отклоняясь от нужного ему пути, а он этого не заметил вовремя.
Выругав себя за такую оплошность, он установил, что придется сойти с тропы и идти через густой, дурно пахнущий кустарник. Вспомнив о том, что говорил Кен о змеях, Феннел не сразу решился углубиться в заросли.
Ни к черту не годится, если тебя укусит змея, – и это после стольких-то усилий. Стиснув в руке дубину, Лю пошагал по высокой, местами примятой траве. Острые листья царапали голые ноги. Солнце карабкалось ввысь, и жара давала себя знать. Шел он теперь страшно медленно, прокладывая себе путь в зарослях с помощью дубины и бранясь почем зря. Через километр он увидел впереди широкую равнину и с облегчением вздохнул. Он рванулся к поляне, но тотчас по щиколотки увяз в иле. Феннел тотчас вернулся назад. То, что он вначале принял за равнину, пересечь которую не составит никакого труда, оказалось опасным болотом. Чтобы обойти трясину, пришлось сделать крюк. Задыхаясь от жары, он чувствовал, как его покидают силы.
Удастся ли когда-нибудь выбраться из этого окаянного места? Надо бы передохнуть. В том-то и беда, что он провел бессонную ночь. Как знать, может, поспав часа три-четыре, он обретет прежние силы, в которых был всегда прежде уверен.
Конечно, это рискованно, но надо пойти на риск, если он хочет преодолеть последний участок топи. Лю вспомнил слова Кена, который говорил, что гиены охотятся только ночью. К тому же эта тварь, возможно, находится в нескольких милях отсюда. Надо где-то спрятаться, чтобы прийти в себя. Волоча ноги, он добрел до большого, упавшего в стороне от дороги дерева, окруженного кустарником. Место это, как ему показалось, ничем не хуже любого другого, тем более что почва возле камня довольно сухая. Подложив под голову рюкзак, Лю положил мешок с едой с одной стороны от себя, дубину – с другой, и едва голова его коснулась импровизированной подушки, как он тотчас уснул.
Спустя несколько минут из зарослей вышла гиена. Понюхав землю, она остановилась, наклонила голову набок и тут заметила упавшее дерево. Сделав большой крюк, она бесшумно подошла к дереву с другой стороны, где спал Феннел.
Гиена не ела двое суток и едва не обезумела от голода. Хотя перед ней была еда, но трусливое животное все еще боялось напасть на добычу. Положив голову на лапы, горящими красными глазами гиена впилась в спящего человека.
На беду Феннела, он был настолько измучен, что спал мертвецким сном, не издавая ни звука и не шевелясь. Прождав целый час, хищница решила, что опасности нет никакой, и набросилась на свою жертву: поднялась на задние лапы и прыгнула.
Медвежатник проснулся от такой страшной боли, что закричал, не успев открыть глаза. Хотел было вскочить, но боль в ногах отняла у него все силы, и он упал на спину, колотя себя по щекам, чуть не сходя с ума. Он посмотрел на ногу и убедился, что вместо правой икры у него кровавое месиво. Он даже разглядел белую кость голени, от которой был оторван кусок мяса.
Издавая рыдания и стоны, Феннел огляделся вокруг и метрах в десяти от себя увидел гиену с окровавленной мордой, пожиравшую его плоть.
Кровь текла ручьями, и Лю понимал, что, если ему не придут сию же минуту на помощь, он через несколько минут умрет. Феннел уже начал терять сознание. Собрав последние силы, он громко завопил:
– Помогите!
Вопль его отразился эхом от стены джунглей. Гиена испуганно бросилась в кусты и жутко захохотала.
Феннел попытался закричать еще раз, но издал лишь звук, похожий на кваканье. Пронизавшая все тело боль стала невыносимой. Образовалась целая лужа крови, вытекшей из раны, на запах которой слетелся целый рой возбужденно жужжащих мух.
Лю настолько ослаб, что мог лишь лежать, вздрагивая и издавая стоны. На сером фоне облаком кружила стая стервятников. Один за другим они опускались на соседнее дерево и внимательно наблюдали за раненым.
Он не заметил, как ползет к нему на брюхе гиена. Увидел ее лишь в тот момент, как почувствовал удар, зловонный запах из пасти, а затем сводящую с ума боль. Острыми, мощными зубами хищница прокусила шорты и вырвала из него внутренности.

* * *

Нгомане, великолепно сложенный зулус, когда-то служил в поместье Каленберга, но из-за того, что он был неравнодушен к слабому полу, его уволили.
До своего увольнения он был одним из сорока сторожей, охранявших владения своего господина от непрошеных гостей и браконьеров. Джунгли он изучил как свои пять пальцев и, после того как его уволили, понял, как ему зарабатывать на жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65