За это время Наполеон побеждал в очередной кампании.
— Но вы не Наполеон, — сказала Мариан сухо. — Это уже стало дурной традицией: перед вашим отъездом всегда происходит что-нибудь неожиданное, и приходится все откладывать. Но я твердо решила, что сегодня во что бы то ни стало вы будете на аэродроме за десять минут до посадки.
Дон застонал:
— Боже, какое счастье, что я целый месяц пробуду в Венеции. Я никуда не стану спешить, а весь этот месяц проваляюсь в постели. Во всем этом лишь один минус — я должен взять с собой Черри. К сожалению, без него мне не обойтись. А он, конечно же, не даст мне отдохнуть как следует. Его педантизм становится иногда просто невыносимым! — Дон Миклем искоса взглянул на секретаршу: она как раз вскрывала очередной конверт. — Что вы станете делать, пока меня не будет?
— Я прежде всего хорошенько отдохну, — ответила Мариан. — Последние два месяца были для меня несколько утомительны.
— Да, это верно, вы были слишком загружены работой, — сказал Дон Миклем и с трудом подавил зевоту. — Я приму душ и переоденусь. Потом мы поработаем над письмами. Кроме этого, кажется, нет ничего срочного?
— Вы очень хорошо знаете, что работы еще достаточно, — ответила Мариан терпеливо. — Вы должны еще сделать четыре звонка. Помимо этого, вы собирались дать этой мисс Герберт обещанное рекомендательное письмо к мистеру Алевелину.
— Она недолго будет называться «эта мисс Герберт», — усмехнулся Дон. — Она очень миленькая девочка.
— Она не имеет никакого представления о радио, — презрительно сказала Мариан.
— У нее восхитительные ноги. Старый Алевелин будет в восторге. Кроме того, он тоже мало смыслит в радио. Они составят хорошую пару.
— Леди Стенхоп напоминает, что ее сын тоже будет в Венеции. Она надеется, что вы увидитесь, — сказала Мариан несколько раздраженно и оторвала взгляд от только что распечатанного письма.
— Она должна знать, что, если я его увижу первым, он едва ли найдет случай поговорить со мной. Напомните, пожалуйста, Черри, что для этого молодого человека меня нет дома, когда бы он ни заявился. Я не желаю с ним встречаться. А теперь я все же пойду переодеться. — Он встал. — Вы ведь надеетесь, что мы будем еще работать.
— Мы должны, мне кажется, — ответила Мариан. Через десять минут Дон Миклем возвратился одетый в серый костюм, за ним тенью следовал Черри — его управляющий, слуга, мажордом и прочее, и прочее, един во многих лицах.
Черри имел весьма почтенный вид. В его облике сквозила прохладная сдержанность архиепископа. Это был высокий полный человек с лицом интенсивного розового цвета и основательным двойным подбородком, который трясся, когда его обладатель бывал раздражен. Это был слуга старой закваски. С тех пор как двадцатилетним пареньком поступил на службу к герцогу Уолсингему, он знал, что правильно, а что нет, и не колебался в случае необходимости высказать свое мнение. Черри никогда не оставил бы службу у герцога, но что же оставалось делать после того, как хозяин позволил черни за плату осматривать свой родовой замок, объясняя это слишком высокими налогами, которые ему было не осилить. Вид шатающихся по замку людей и бумаги от бутербродов, остающейся после таких посещений на подстриженных газонах, — это было слишком для Черри. Он упаковал свои вещи и заявил о том, что увольняется. Как работник он котировался очень высоко. Многие из знакомых Дона Миклема пытались его переманить, но безуспешно. Это не значило, что Черри всегда одобрял поведение хозяина. Совсем нет. Но даже герцог не мог предложить таких разнообразных поездок и таких неожиданных событий и, наконец, таких удобств, которые давала ему служба у Дона. Сегодня Черри вместе с хозяином должен был ехать в Венецию, в конце месяца — в Нью-Йорк, и к рождеству они снова вернутся в Лондон. А в январе Дон Миклем возьмет его в Ниццу. Черри любил поездки за границу. Кроме того, ему казалось, что вдали от него хозяин делался совершенно беспомощным. А миллионы Дона придавали Черри уверенности в себе.
— Мариан, дайте Черри билеты и паспорта, — сказал Дон Миклем, усаживаясь в кресло. — Пусть он едет в аэропорт и улаживает формальности. Будем экономить время, — добавил он, лукаво взглянув на секретаршу. — Вы видите, дорогая, насколько я предусмотрителен.
Мариан подала Черри бумаги, которые тот с готовностью принял.
— Кто это, интересно? — спросил вдруг Дон, поднимаясь из кресла и подходя к окну.
К дому подъехало такси, из которого вышла молодая женщина. Пока она расплачивалась, Дон успел ее рассмотреть.
— Из пригорода, среднего достатка, чем-то озабочена… очень мила, но чем-то озабочена, — пробормотал он и, отвернувшись от окна, улыбнулся Мариан, которая не ответила на его улыбку. — Как я разбираюсь в людях?! Или вы полагаете, что ее бледное личико — следствие болезни?
— Это меня совершенно не интересует, — отрезала Мариан. — Прочитайте же наконец это письмо.
— Она идет сюда, — в задумчивости проговорил Дон. — Хотелось бы знать, что ей нужно?
— Черри, мистер Миклем занят, — поспешно сказала Мариан. — Скажите леди, что он сейчас уезжает и до декабря не вернется.
— Хорошо, — отозвался с одобрением Черри, который все еще стоял с билетами и паспортами в руках. Он направился к двери.
— Черри, — остановил его Дон. — Прежде чем ее отошлете, узнайте, кто она и чего хочет, — это было сказано тоном, исключающим всякие возражения.
Мариан и Черри обменялись быстрыми взглядами, после чего туга вышел из комнаты.
— Займемся мы наконец письмами? — спросила Мариан. — До самолета совсем немного времени, и если…
— Ладно, ладно, — быстро согласился Дон и неохотно взял письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8