Но если вы не хотите, чтобы я здесь находилась, скажите об этом прямо, а не придумывайте отговорки.
— Да мне все равно. Я о вас думал.
— Нечего обо мне беспокоиться. Я буду платить тридцать долларов за стоянку и пять всякий раз как мне потребуется мыть машину.
Разум подсказывал мне — нет, но я услышал свой голос, принужденно говоривший:
— Здесь, у стены, вы никому не будете мешать и вам будет удобно выезжать.
Ее глаза вспыхнули:
— Я заплачу вам за месяц вперед. А так как здесь, видимо, могут и обмануть, то прошу выдать мне квитанцию.
— Ладно, пройдем в контору.
Тим посмотрел ей вслед, и я понял, что она ему не понравилась. Почему-то он стал меня раздражать. Распахнув дверь, я пропустил ее вперед. При этом я ощутил аромат духов и чистой женской кожи.
— Прошу вас присесть.
Стоя за столом, я видел ее ноги, колени и белое белье там, где юбка слегка задиралась. Я взял книгу и стал выписывать квитанцию. Пришлось постараться, чтобы буквы были ровными, но получилось плохо, будто курица лапой выводила эти каракули. Поднявшись, чтобы передать бумагу, я заметил ее изучающий взгляд. Похоже, что она понимала, в каком состоянии я сейчас нахожусь. Но взгляд ее был равнодушен, а голос спокоен.
— Завтра я пригоню машину. Я буду пользоваться ею не часто, — она немного помедлила. — Как ваш бизнес, Гарри?
— Чудесно, — ухмыльнулся я. — Два фунта за бензин, десять шиллингов за тормоза, семь фунтов за гараж. Деньги просто рекой текут.
Она подошла поближе. У нее были изумительные духи, сексуальные, как она сама.
— Подарить вам идею, Гарри?
— Пожалуй, да, я человек не гордый.
Она встала, потянулась и сняла воображаемую пушинку с моего рукава. Ее глаза светились. Это уже было недвусмысленное приглашение. Вдруг я заметил, что у меня сжаты кулаки. Уж очень хотелось обнять ее и прижать крепко, очень крепко…
— Тогда я придумаю что-нибудь для вас…
— Гарри! — это был голос Анни из квартиры сверху. Мы отпрянули друг от друга, словно заговорщики.
— Где ты?
Немного опомнившись, я шагнул к двери и толкнул ее, сказав, что я здесь.
— Поднимись на минуту.
— Это ваша жена? Тогда я приеду завтра с машиной. Привет, Гарри!
И она прошла мимо меня, задорно и чуть нарочито покачивая бедрами. Пожалуй, слишком нарочито, но тогда я, как дурак, был в таком состоянии, что не обратил на это внимания. Я поднялся наверх, шагая через две ступеньки, стараясь на ходу отвернуть крышку на бутылке с соком. С первой попытки крышка не открылась, но я свернул ей шею со второй.
— Я не помешала? — спросила Анни.
Неожиданно я посмотрел на нее оценивающим взглядом — старый свитер и выцветшие джинсы, свисавшие мешком. Локон каштановых волос скрывал один глаз, а на подбородке была сода. Полчаса тому назад она казалась мне совершенством, но теперь я помнил аккуратные складки платья и покачивающиеся бедра, колыхавшие эти складки.
— Анни, ты что, не можешь последить за собой? Эти штаны годятся целому семейству сразу, а по свитеру давно плачет мусорный ящик. Ее глаза изобразили удивление, а потом она рассмеялась и сказала:
— Прости, милый, но я убиралась в квартире. Но сейчас я переоденусь.
— Я не хотел тебя обидеть, дорогая. Мне просто хотелось, чтобы ты была на высоте.
— А некоторые мужья не замечают, как одеваются их жены… Я польщена, Гарри.
Я слегка шлепнул ее по попке.
— А не пора ли тебе выбираться из этих штанишек. Они непристойны.
— Но ты — мой единственный ценитель, — она заглянула мне в глаза. — Я надеюсь, нам не придется покупать новые? Эти спасают мне чулки.
Полученная от Глории бумажка в пять фунтов жгла мне руки. Мне было бы спокойнее, если бы я потратил ее на Анни.
— Вот, купи себе новые. Это часть платы за место в гараже. Ее глаза стали еще больше от удивления.
— Но я пошутила. У нас нет пока денег на одежду. У нас долги, милый…
— Да черт с ними, с долгами. Это я не собираюсь заносить в книгу. Завтра же купи себе новые брюки, а эти выкинь.
— Но, Гарри…
— Бог ты мой! Я так хочу, слышала?!
Раньше я никогда не кричал на Анни. Она меня никогда не раздражала. Я никогда ее не критиковал. Я все еще видел ее потрясенное лицо. Нет, на этом надо поставить крест, и немедленно: все эти бедра, аккуратные платья, тонкие руки, снимающие пушинки с моего рукава, глаза, призывно блестящие только мне, — все это не доведет меня до добра. Мне следует отказать Глории и вернуть ей деньги.
Вошел Тим, еще более несуразный, чем раньше. Не глядя на меня, он заявил, что покончил с бензином и отправляется домой. Я пожал плечами и занялся бумагами, стараясь не думать о Глории. Но она упорно не желала выходить из моей головы. Наконец я посмотрел через дорогу. Там было почтовое отделение, и двое служащих загружали в машину мешки с почтой. Я смотрел на них без всякого энтузиазма, пока не заметил среди них Билла Мете а.
Во время войны он был в моем батальоне. Мы вместе воевали и вместе потом лечились от ран. Нас также в один день демобилизовали. Когда я открыл гараж, то обнаружил, что он работает через дорогу.
Он подошел ко мне, дружески улыбаясь. Его широкое красное лицо выражало сплошное добродушие. Чуть кривые ноги и низкий рост не мешали ему иметь широко развернутые плечи и бычье здоровье.
— Привет!
— Рад тебя видеть, старина! Он подмигнул мне:
— Не шути, парень. Я тут недавно узрел цыпочку, вылетевшую из твоей дыры. Я чуть не полетел за ней, но вовремя вспомнил, что работаю на втором этаже. Во штучка!
— Она хочет поставить у меня машину.
— Вот удача! Значит, я буду любоваться ею! До сих пор мне не везло: ни одна пара стройных ножек не появлялась в моей видимости. Ты мне не конкурент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40