Меня вдруг словно озарило. Я понял, что все время она пользовалась мной, как слепым орудием. Пользовалась продуманно и расчетливо.
– Где Гарри? – визгливо спросила она. – Что ты с ним сделал, скотина?
– Гленда! – крикнул Браннингам. – Убирайся! Позволь мне самому заняться этим!
Она с презрением, словно он был пустым местом, глянула на некогда могущественного директора банка.
– Ты не имеешь права даже пищать в моем присутствии, жирная свинья! Твоя дочь! Ну и ну! Уж не воображаешь ли ты, что этот простофиля, каким бы идиотом он ни был, поверил тебе? – Она повернулась ко мне, направив револьвер мне в лоб. – Ты выпустишь Гарри из бункера с сейфами? Если ты откажешься сделать это, я тебя убью.
– Даже так, Гленда? – как можно спокойнее сказал я. – Рад видеть демонстрацию любви ко мне. Но учти, бэби, что открыть двери бункера могу только я, и больше этого не сможет сделать ни один человек в мире. А кислорода там становится все меньше и меньше. Через четыре, максимум пять часов, твой Гарри и его дружки просто умрут от удушья. Так что, вперед – стреляй!
Она отступила назад, закрыв рот ладонью левой руки.
– Умрут от удушья?
– А то! Ведь вентиляция не работает, – не моргнув глазом, заявил я. – Они дышат только тем воздухом, который был в бункере. Но его хватит не надолго. – Я протянул руку ладонью вверх. – Давай-ка сюда свою игрушку.
– Ты блефуешь! У тебя крыша поехала от страха!
– Именно сумасшедшим ты называла Клауса, не так ли? Отдай мне револьвер!
– Отдай! – закричал Браннингам.
Смятение появилось в ее глазах и после секундного колебания она бросила оружие к моим ногам.
– Сволочь! – завопила она. – Слюнтяй! Ты не стоишь даже мизинца Гарри! – Она выбежала из гостиной, с треском захлопнув дверь.
Я поднял револьвер, положил его на письменный стол, затем медленно сел в кресло.
Браннингам неуверенно сказал:
– Она истеричка. Вы же знаете женщин, Ларри…
Я лишь молча сжал кулаки. Потрясение было слишком сильным. И все же, как ни странно, я почувствовал облегчение. Теперь я знал правду! Браннингам лгал мне от начала и до конца! Тон, которым Гленда сказала: «Твоя дочь!», красноречиво показывал, что в действительности она была его любовницей, а все басни, которыми он пичкал меня, фантазируя на тему секретарши, были лишь уловкой, чтобы уже в который раз обмануть меня, тем самым сохранив свой авторитет в моих глазах.
– Ну и ну! Так вы говорите, она меня любит? Хотелось бы в это поверить! Вы – наглый лжец!
Не моргнув глазом, он выдержал обвинение.
– Эти люди действительно рискуют задохнуться?
– Еще бы! В их распоряжении не больше шести часов. Не забывайте, именно я проектировал этот бункер. Там, разумеется, есть вентилятор, но, чтобы мне убежать оттуда и воспрепятствовать их выходу, мне пришлось отключить напряжение. Я не блефую и не рассказываю басен. Смерть от удушья – вот что ждет их в самое ближайшее время!
Браннингам как будто сразу увял. Теперь это был просто жирный, сломленный ударом судьбы старик. Я заметил, что на столе стоит магнитофон.
– Мистер Браннингам, я хочу знать всю правду, – жестко сказал я. – И покончим со сказками об отцовской любви. Я запишу нашу беседу.
– Зачем тебе это, сынок? Неужели ты думаешь, что со мной все кончено?
– Именно так! – Я включил магнитофон на «запись». – Вы мне сказали, что Гленда ваша дочь. Вы лгали, не так ли?
– Да, я лгал. Она моя любовница. Это настоящий демон в облике соблазнительной женщины, и она вытащила из меня очень много денег.
– Она сказала мне, что была замужем за Алексом Маршем. Это правда?
– Она никогда на была замужем. Алекс Марш был ее сутенером, и они вместе шантажировали меня. У него были снимки. Он сумел сфотографировать нас в тот момент, когда мы занимались любовью. Мэри сразу же развелась бы со мной, едва увидела бы это. А без ее денег я бы пропал. Этот шантаж стоил мне очень дорого. Я понимал, что однажды Мэри захочет узнать, почему ее состояние так уменьшилось. И я лихорадочно искал способ, как покончить с шантажом. – Он беспокойно пошевелился в кресле, потом продолжал: – Марш был так же без ума от Гленды, как и я. Гленда догадывалась, что он меня шантажирует, но ей не перепадало даже цента из тех денег, которые я платил Маршу. И Марш понимал, что мое терпение может однажды иссякнуть, и тогда я стану опасен. Три недели назад он появился у меня. «Мистер Браннингам, – сказал этот подонок, – если вы надеетесь, что сможете добраться до негативов, отбросьте надежду. Эти негативы находятся в сейфе самого надежного банка в мире. Ключ от сейфа находится в руках человека, которому я целиком и полностью доверяю. Если со мной что-нибудь произойдет, фотографии тут же будут обнародованы, и вы будете объясняться с женой на очень щекотливую для вас тему».
Я ничего не мог поделать. Этот подонок действовал наверняка.
Браннингам замолчал и вытер пот, струившийся у него по лицу.
– Даже президент банка не мог открыть сейф Марша. – Он с ненавистью посмотрел на меня. – Именно вы сделали это невозможным. – Он замолчал, потом сказал: – Позволь, я выпью что-нибудь, сынок?
Я поднялся, подошел к бару и налил ему виски. Дрожащей рукой он взял бокал, залпом выпил напиток, глубоко вздохнул и поставил бокал на стол.
– Все мое будущее, – продолжал он некоторое время спустя, – находится в этом проклятом сейфе. Я хотел любой ценой приобрести финансовую независимость, чтобы не быть связанным по рукам и ногам деньгами жены. Я сумел провернуть крупное дело и, благодаря деньгам Мэри, получить очень большие дивиденды. И в тот момент, когда я готовился пустить эти деньги в оборот, появился Марш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51