- Твои берлинцы не привыкли ходить босиком - им больно наступать на гравий.
Эмиль подбежал к ним.
Густав пробурчал, скорчив гримасу:
- И это считается полезным?
А Профессор сказал:
- Благодарю покорно. У меня ноги не железные.
- Нет уж, дудки, я больше не пойду босиком, - поклялся Вторник и попытался сделать еще шаг. Он переступал с ноги на ногу, как петух.
- Ну, вы как хотите, а я сбегаю домой за тапочками, - заявил Профессор.
Так он и сделал. Густав и Вторник побежали вместе с ним.
Эмиль вернулся к бабушке. Она сидела на скамейке и глядела на море. У причала как раз стоял маленький белый пароходик. Эмиль поискал глазами Пони. Она уже ушла далеко вперед.
Бабушка сдвинула темные очки на изрезанный морщинами лоб.
- Наконец-то мы хоть на минуту оказались вдвоем. Как тебе живется, мой мальчик? Как мама?
- Спасибо, спасибо. Все хорошо.
Бабушка покачала головой.
- Нельзя сказать, чтобы ты был очень разговорчив. Расскажи-ка поподробнее. Я вас слушаю, молодой человек!
Эмиль уставился на море.
- Бабушка, да ты же все знаешь из наших писем. Мама много работает. Но без работы было бы скучно. Ну, а я... я по-прежнему первый ученик в классе.
- Так, так, - проговорила бабушка. - Так, так. Это звучит очень бодро. - Она ласково потрясла его за плечи. - Давай выкладывай все, как есть, негодник! Что-то не в порядке. Что-то не в порядке! Эмиль, я знаю тебя как свои пять пальцев!
- Что может быть не в порядке, бабушка? Все отлично. Поверь!
Она встала и сказала:
- Это ты еще кому-нибудь рассказывай. Но не своей бабушке.
Наконец они все же добрались до пляжа. Бабушка села прямо на песок, сняла туфли и чулки и подставила ноги солнцу. А ребята взялись за руки, побежали и с воплем кинулись в волны. При этом они окатили водой толстую женщину, сидевшую у самого берега, и она долго ругалась им вслед. Бабушка подобрала юбку, вошла по щиколотку в воду и вежливо спросила ее:
- Скажите, а вы были когда-нибудь молодой?
- Еще бы!
- Ну и вот, - сказала бабушка. - Ну и вот.
И, ничего больше не разъясняя, она снова села на горячий песок и с радостью стала глядеть на прыгающих в волнах детей. Виднелись одни их головы, да и то не все время.
Густав плавал быстрее всех. Он первый взобрался на плот, стоящий на якоре в ста метрах от берега, чтобы пловцы могли отдохнуть. Пони и Эмиль приплыли одновременно и помогли друг другу вылезти из воды. Вторник и Профессор отстали.
- Как это у вас получается? - спросил Вторник, когда он уже сидел рядом с ребятами. - Почему вы плаваете быстрее, чем Тео и я?
Профессор рассмеялся:
- Ты не огорчайся. Мы зато головой работаем.
- Вот голова вам и мешает, - объяснил Густав - Вы ее слишком высовываете из воды. Смотрите, как надо!
И они все поплыли назад. Густав плыл кролем, а остальные пытались ему подражать. При этом Профессор налетел на какого-то господина, который лежал на спине.
- Где у тебя только глаза! - крикнул ему пострадавший в раздражении.
- Под водой, - объяснил мальчик и неуклюже поплыл за друзьями.
Они добрались до мелкого места и остановились перед гигантским резиновым тюбиком зубной пасты (это была, конечно, реклама). Все пытались на него взобраться, но стоило оказаться наверху, как тюбик поворачивался, и ловкач плюхался в воду. Крик там стоял несусветный. Не вылезая из воды, ребята рассматривали пляж. Их внимание привлекли брусья, на которых какой-то человек блистательно делал сложнейшие упражнения.
- Вот это да! - восхитился Густав. - Даже я так не умею.
Затем место гимнаста заняли два маленьких мальчика. Они подпрыгнули, ухватились за брусья, раскачались и повторили точь-в-точь все труднейшие упражнения, которые перед тем делал гимнаст. Когда они под конец, повиснув на ногах, двойным сальто спрыгнули на песок и изящно приземлились, весь пляж им зааплодировал.
- С ума сойти! - восхитился Густав. - В жизни не видел ничего подобного! Да еще такие шпингалеты!
Мальчик, стоящий рядом с ним, сказал:
- Да ведь это "Три-Байрона-три!". Акробаты. Отец с близнецами. Вечером они выступают в гостинице.
- Это необходимо посмотреть, - сказала Пони.
- Представление начинается в восемь вечера, - объяснил мальчик. Остальные номера тоже мирового класса. Я вам советую пойти.
- А места будут? - спросил Вторник.
- Я могу вам оставить столик, - сказал мальчик.
- Ты тоже акробат? - спросил Эмиль.
Мальчик покачал головой:
- Нет, хотя я тоже неплохой гимнаст.
Я - ученик официанта, работаю в здешней гостинице. И вдруг чужой мальчик добавил:
- Густав вырос с тех пор, как я его видел, но вообще-то он совсем не изменился.
У ребят глаза на лоб полезли от удивления.
- Откуда ты меня знаешь? - спросил обомлевший Густав.
- Да я вас всех знаю, - сказал незнакомый мальчик. - А Густав даже носил мой костюм.
У Густава просто челюсть отвисла.
- Что за чушь! - крикнул он. - В жизни я не носил чужого костюма!
- Нет, носил, - не сдавался мальчик.
Ребята не знали, что и подумать.
- Как тебя зовут? - спросила Пони.
- Ганс Шмаух.
- Не имею представления, - сказал Густав. - Никаких Шмаухов я не знаю.
- Ты и моего отца знаешь.
И Эмиль его знает.
- Час от часу не легче, - сказал Эмиль.
Густав не вытерпел, подлетел к загадочному мальчишке, схватил его за шиворот и крикнул:
- Ну-ка выкладывай все начистоту, а то я тебя так долго буду кунать в воду, что ты никогда уже не станешь официантом.
Ганс Шмаух рассмеялся:
- Я был прежде лифтером в Берлине в гостинице "Крейд" на площади Ноллендорф. Пароль "Эмиль"!
Тут началось нечто невообразимое. Они плясали, как обезумевшие индейцы, вокруг Ганса Шмауха, а брызги соленой воды разлетались фонтаном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30