- Ты что - сумасшедший?- заорал на него подполковник.-
Его самолет ждет, а ты тут будешь уставами с ним зани-
маться. Я тебе по телефону что говорил? Немедленно
позвать Чонкина и подготовить к отправке.
- Есть, товарищ подполковник!- Старшина кинулся к двери.
- Погоди. Сухой паек получили?
- Трофимович пошел и все нету. Может, с кладовщиком
разговаривает?
- Я вот ему поразговариваю. Тащить его сюда вместе с
продуктами!
- Сейчас я пошлю дневального,- сказал старшина.
- Отставить дневального!- сказал Пахомов.- Не дневаль-
ного, а сам, и бегом! Погоди. Даю тебе пять минут. За
каждую лишнюю минуту сутки ареста. Понял? Бегом!
Со старшиной подполковник разговаривал совсем не так,
как час назад с командиром полка. Но и разговор старшины с
Чонкиным был мало похож на его разговор с подполковником.
Что касается Чонкина, то он мог в таком духе разговаривать
разве что с лошадью, потому что она по своему положению
была еще ниже его. А уж ниже лошади никого не было.
Выскочив на улицу, старшина поглядел на свои карманные
часы, засек время и пошел было шагом, но потом,
оглянувшись и увидев, что подполковник Пахомов следит за
ним в окно, побежал.
Бежать было метров четыреста - в противоположный конец
городка. На этом пути не было ни одного строения, за
которым можно было бы укрыться и тайком от комбата передо-
хнуть, и старшина Песков чувствовал себя, как на пристре-
лянной местности. Ему было двадцать пять лет, но за два
года сверхсрочной службы он бегал только один раз и то
по тревоге, когда уклониться от беганья не было никакой
возможности. Отвычка от этого занятия давала себя знать,
да и жара, надо сказать, стояла немалая.
На продуктовом складе было, как всегда, полутемно и
прохладно. Редкие солнечные лучи, пробиваясь сквозь дыры
в стене и в крыше, пронизывали помещение, вырывая из
полутьмы какие-то ящики, бочки, мешки и говяжьи туши,
подвешенные к перекладине поперек склада. У полуоткрытых
дверей сидел кладовщик Дудник и, подперев подбородок
рукой, дремал, разомлев от жары. Стоило ему заснуть, как
подбородок соскальзывал с потной ладони. Дудник ударялся
подбородком об стол, открывал глаза, смотрел на стол
подозрительно и враждебно, но, не в силах устоять перед
соблазном, снова подводил руку под подбородок.
Высунув язык, влетел на склад старшина Песков. Он
опустился рядом с Дудником на ящик из-под крупы и спросил:
- Ты Трофимовича не видел?
Дудник снова трахнулся об стол и осоловело посмотрел на
Пескова.
- Чего?
Старшина посмотрел с уважением на подбородок Дудника,
который выдерживает такие удары.
- Зубы целы?- спросил он.
- Зубы-то ничего,- сказал Дудник, встряхивая головой и
зевая.- Я вот боюсь - стол придется в ремонт отдавать.
Кого ты спрашивал?
- Трофимович здесь был?
- А-а, Трофимович. Трофимович был,- сказал Дудник,
закрывая глаза и снова подставляя руку под подбородок
- Погоди ты спать.- Старшина потряс его за плечо.- Куда
он пошел?
Не открывая глаз, Дудник махнул свободной рукой в
сторону дверей:
- Туда.
Поняв, что толку от Дудника не добиться, старшина вышел
наружу и остановился в раздумье. Куда идти? Он перебрал в
уме все места, где мог бы быть Трофимович,уно тот мог быть
где угодно, и придумать сейчас что-нибудь более или менее
вероятное старшине было не так-то просто. Он вынул
карманные часы и посмотрел на них. С момента получения им
приказания шла шестая минута. Старшина вздохнул. Он знал,
что подполковник Пахомов слов на ветер никогда не бросает.
И Песков вдруг только сейчас понял, что происходит, веро-
ятно, что-то сверхважное, раз Чонкина отправляют куда-то
на самолете. Может быть, сам Чонкин вдруг стал очень
важным? Его, старшину Пескова, ни разу не возили на
самолете. Мысль о важности происходящего заставила его
мозг работать продуктивней, старшина еще раз прикинул, где
именно мог прятаться Трофимович, и, уже не колеблясь,
бросился к военторговскому магазину.
Песков не ошибся. Трофимович стоял в пустом магазине
рядом с продавщицей Тосей и рассказывал ей содержание
фильма "Сердца четырех". На полу у его ног лежал вещмешок
с сухим пайком для Чонкина.
Через минуту после этого подполковник Пахомов, взглянув
в окно, увидел такую картину: по тропинке в сторону
казармы, с вещмешком на плече, мелко подпрыгивал
Трофимович; сзади, подталкивая его кулаком в спину, бежал
старшина Песков.
К вечеру того же дня, сидя в отдельной камере батальон-
ной гаупвахты, старшина Песков продолжал письмо своей
невесте из города Котласа.
" А вообще, Люба,- писал он,- жизнь армейская, конечно,
не сахар. Это же есть такие люди, которые пользуются своим
положением не для укрепления воинской дисциплины, а совсем
обратное, с целью, чтобы издеваться над своими подчиненны-
ми. И, конечно, в гражданской жизни такого положения не
бывает, потому что там каждый человек отработал свои во-
семь часов на производстве, считает себя свободным, и, ес-
ли какой инженер или мастер прикажет ему что-нибудь, так
он может послать его куда подальше и правильно сделает".


6

Вот уж правда, жизнь человека полна неожиданностей. Если
бы в этот день все текло по намеченному плану, то Чонкин
после политзанятий должен был привезти на кухню дрова,
потом обед, потом - сон, после сна - баня. В бане обещали
выдать новое обмундирование. (Чонкин уже рассчитывал
отложить это обмундированиеои две пары новых портянок на
случай предстоящей демобилизации).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12