И токмо теперь он спокойно вздохнуть может, поскольку они оба уже неделю как из твоего кремля отъехали.— Очень мило, — скорбно покачал головой князь Григорий. — Не пойму только, к чему ты эти речи ведешь?— Назначь меня на конюшню, — попросил Длиннорукий. — Я тебе порядок наведу, у меня же свой конезавод был, я в лошадях собаку съел!— C чего это тебя, друг мой, на конюшню тянет? — с подозрением глянул на гостя князь Григорий. — Да нет, у меня для тебя другое дельце будет, куда более ответственное. Вот, пожалуй, послезавтра и отправишься.— A, в Мухоморье? — припомнил Длиннорукий.— Туда, — кивнул князь Григорий. — И в помощь тебе придам Петровича. В таком деле толковый душегуб лишним не будет.— Как скажешь, князь, — чуть разочарованно вздохнул Длиннорукий. -Только лучше бы на конюшню…— A тебе на конюшню путь не заказан, — великодушно разрешил князь. -Заодно и к Петровичу получше приглядишься. Ну ладно, все у тебя? Мне делами пора заняться.— Все, князь-батюшка, — низко поклонился Длиннорукий. — Извини, что глупостями докучаю.— Придумаешь чего умного — заходи, — небрежно кивнул князь Григорий вослед Длиннорукому. — Да, не к добру все это, не к добру, — озабоченно пробормотал он, оставшись один. — Может, прав Альберт, надо и за Длинноруким приглядеть… x x x Сразу после завтрака Александр заперся у себя в покоях, чтобы обсудить с Чаликовой создавшуюся обстановку и план дальнейших действий.— A может быть, это все-таки вы, уважаемая госпожа Чаликова? -осторожно предположил король, привычно отправляя в рот леденец. — Если следовать тому, что вы именуете логикой, то главный подозреваемый — вы!— Почему это? — возмутилась Надя.— Во-первых, вы появились у меня в замке под чужим именем и даже, так сказать, полом. Во-вторых, людоедство началось сразу же после вашего появления. И в-третьих, вы последняя, кто видел Диогена… живым.— Ваше Величество изволит шутить? — дрогнувшим голосом спросила Чаликова.— Ваш друг боярин Василий в беседе со мною выразился весьма занятно: «В каждой шутке есть доля шутки». Боюсь, что это как раз тот случай, -невесело улыбнулся король и погладил Уильяма, вспрыгнувшего ему на колени. — Но против вас слишком уж много подозрений, чтобы можно было им доверять.— Благодарю вас, Ваше Величество, — церемонно поклонилась Надя.— A обстоятельства таковы, — неожиданно деловито заговорил Александр. — Две ночи — и двое съеденных. И никакой уверенности, что это не продолжится.— Надо принять меры предосторожности, — заявила Чаликова.— Надо, конечно, — согласился король, — но людоед, как я понимаю, ни перед чем не остановится, если захочет добиться своего. Даже не знаю, кого теперь подозревать!— Вообще-то для пользы следствия было бы неплохо, если бы снова полил дождь и замок отрезало от мира еще хотя бы на месяц. И тогда при продолжении имеющейся тенденции мы узнали бы, кто тут людоед, методом исключения, -глубокомысленно изрекла Чаликова. — Точнее говоря, методом съедения.— Боюсь, Наденька, что как раз мы с вами этого и не узнали бы, -возразил Александр.— Поняла! — вскрикнула Надя. Его Величество от неожиданности даже подпрыгнул в кресле, отчего Уильям свалился на пол и, обиженно мурлыкнув, устроился под соседним креслом.— Что вы поняли? — чуть удивился король.— Я поняла, в чем тут дело! Вчера не то за завтраком, не то за обедом Диоген процитировал отрывок из стихов Касьяна Беляники, ну там что-то насчет донышка стакана, и вот я подумала, что, может быть, в этом есть какая-то закономерность. И следующим будет съеден тот, кто публично прочтет что-то из стихов Касьяна.— Ну, это как-то не очень убедительно, — засомневался Александр, -однако за неимением ничего другого можно попробовать. Я бы сам с удовольствием зачитал что-нибудь из его стихов. Хоть бы, например, за обедом.— Как, Ваше Величество! — запротестовала Надя. — Неужели вы собираетесь подвергнуть свою драгоценную жизнь смертельной опасности?— Нет, ну мы ведь будем ожидать людоеда во всеоружии, — возразил король. — Надеюсь, вы разделите мое общество?— Что за вопрос! — возмутилась Чаликова.Александр поднялся и задумчиво подошел к окну.— Я понимаю, — заговорил король, глядя куда-то вдаль, — приезжим трудно представить, за что можно любить эти болота…Чаликова удивилась столь неожиданной перемене темы, однако молча слушала, не задавая вопросов, да и, казалось, Александр говорил, не обращаясь ни к кому.— Просто я здесь родился и вырос. В юности я убегал из дворца и бродил по окрестностям целыми днями, а иногда и ночевал на сеновалах. Мне не хотелось стеснять своим присутствием крестьян, и я старался тайком пробраться на сеновал и уйти оттуда до рассвета. А крестьяне относились ко мне с большой любовью. При случае угощали парным молоком с ржаным хлебом. И с гордостью говорили: это наш маленький король. Нет, они не завидовали мне. Более того — они, кажется, жалели меня. И вот теперь, став королем, я понимаю почему.И, внезапно обернувшись, он спросил:— А вы как думаете, Надежда, зачем нужен король?Но, не дожидаясь ответа, снова отвернулся к окну и устремил взор куда-то в даль этих осенних лесов и озер.— Отец мой поощрял такие прогулки, но заставлял брать с собой лук и меч. А я их прятал в развилке вон того дуба, — указал рукой Александр. -Несколько лет назад в него попала молния, но он только обгорел местами, а так все тот же. Да. Эх, молодость, молодость. Я тогда бродил по болотам в надежде найти спящую красавицу в хрустальном гробу, поцеловать ее и пробудить от векового сна. — Александр усмехнулся. — Я был очень возвышенным юношей, начитавшимся всяческих умных книжек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156