И дверца кареты открылась. В ней появился странный человек с длинным лицом и прилизанными черными волосами. Шею его опоясывал белый гофрированный воротник, а на груди блистал и переливался массивный золотой кулон, усыпанный драгоценными камнями. Взгляд Петровича уперся в сокровище.— Сейчас будем грабить, — мечтательно произнес он. — Ну и, конечно же, убивать.— А насиловать? — подал голос долговязый злодей.— И насиловать будем… — как эхо, откликнулся Петрович.— А штаны потом стирать? — ухмыльнулась дама в армяке.— И штаны… Кто сказал — штаны? — встрепенулся грозный атаман и поднял глаза чуть выше кулона.А сверху с жутковатой улыбкой, достойной разве что крокодила, смотрел на него заморский путник.— Ты кто? — насторожился Петрович.— Барон фон Херклафф к фашим услугам, херр разбойник, — все так же улыбаясь отвечал тот.— Петрович, — подал голос длинный, — он тебя обозвал!— Сам слышу, — огрызнулся Петрович. — Не нравлюсь я ему, поди.— О найн! — еще пуще расплылся господин. — Найн, я люблю таких маленьких и румяненьких. Их бин хуманист.— Пора рвать когти, — пробормотала девица, но было поздно: длинная сухая рука вцепилась Петровичу в рубаху.— Сейчас я буду тебя… как это гофорят? — прошипел заморский гость. — Ах да — ку-у-ушать.— Что? — вскрикнул Петрович.— Ням-ням! — уточнил улыбчивый господин.— Спасите! — заверещал Петрович. — Помогите! Убивают!Но все его злодеи уже неслись беспорядочной толпой в сторону леса.— Ой, маманя! — продолжал голосить Петрович. — Не надо!— Надо, майн херц, — ощерился длинными и острыми зубами кровожадный иноземец. — Надо!И спасла Петровича от страшной погибели его гнилая рубаха. В самый смертельный момент она порвалась. А иначе быть бы Соловью главным блюдом на обеде заморского людоеда. Сначала он плюхнулся на дорогу, но тут же подскочил и с небывалой прытью понесся вослед за своей бандой, все так же продолжая голосить:— Убивают!!! Помогите!!!А господин из кареты с досадой осмотрел кусок холстины, оставшийся в его когтистой руке.— Качестфо — гофно, — грустно пробормотал он и кинул тряпицу на дорогу. — Такой фкусный есть убежать. Шайсэ!И карета, волоча за собой пыльный шлейф, покатила дальше.А бледный и трясущийся Соловей сидел на верхушке дуба, вцепившись в дерево мертвой хваткой.— Я же невкусный, — бормотал он, — совсем невкусный…— Эй, Петрович слезай! — кричали ему снизу злодеи. — Он уже укатил. Не боись!Но Соловей будто не слышал их:— Я совсем невкусный лиходей и душегуб… Зачем меня ням-ням?..
x x x
Барон фон Херклафф, столь непочтительно обошедшийся с Грозным Атаманом, следовал в Белую Пущу аж из самой Ливонии, где почитался персоной уважаемой и влиятельной. И о его влиятельности весьма красноречиво говорит история, случившаяся в Риге несколько лет назад.Заполучив мешок с золотом, господин Херклафф сдал его на хранение под проценты двум солидным рижским купцам — герру Лунду и герру Трайхману, а сам отправился в одно из своих длительных путешествий.Откуда он взял этот мешок и какого рода были его длительные путешествия — это вопрос отдельный, к которому мы возвратимся чуть позже. Что же до почтенных купцов, то они сразу по отъезду господина Херклаффа угодили в весьма неприятную переделку.Во все времена и во всех странах находятся такие люди, для которых деньги являются не просто ценными бумагами или металлическими кружочками, но Идолом. Страшным языческим идолом, требующим кровавых жертв в свою честь. И имя этому идолу — золотой телец. Так вот, в Риге в ту пору был такой человек, который фанатично поклонялся этому божеству. Звали его Хейнер фон Трепш, но что самое скверное — он служил хранителем Рижской городской казны. Был он худосочен телом и изворотлив умом. А уж в душе его просто мухи дохли. Так вот, этот хитрый казначей возжелал ограбить и обесчестить преуспевающих купцов. Для этого он стал распускать по Риге слухи, что их предприятие является дутым и что его хозяева, прибрав к рукам денежки простодушных горожан, собираются сбежать к псковскому князю. Это было, конечно же, грязной ложью, так как купцы вели свои дела честно и толково. И именно поэтому господин Херклафф вложил свои деньги в их дело: не только сохранятся, но и приумножатся. А с псковским князем купцы действительно вели дела, но сбегать к нему, естественно, не собирались: Рига была куда как более выгодным местом для торговых дел. Через нее двигались товары из восточно-славянских земель в Европу: меха, мед, икра, водка. И во встречном направлении: дешевые яркие одежды, уже вышедшие из моды у куртуазных галлов; «чудодейственные» лекарства, сваренные немецкими алхимиками. Да в огромных количествах неочищенный спирт «Рояль», что значило по-ихнему — королевский. Хотя ни один монарший двор Европы к этой отраве руку не прикладывал. Разве что какой-нибудь доморощенный король бродяг и проходимцев Робин Гуд.А коварный фон Трепш, затевая черное дело против купцов, решил к тому же совратить и их супружниц, почтенных купчих. Это было не слишком трудно, потому что сами купцы мало уделяли внимания женам — они большую часть времени проводили в своей конторе, иногда там же и ночуя. Они трудились не покладая рук над приумножением своего дела и денег, вложенных как крупными вкладчиками вроде барона Херклаффа, так и мелкими городскими обывателями, которые вносили по несколько талеров и получали по ним скромные дивиденды: кому жене на сапожки, кому на новую бричку. И трудолюбивые купцы даже не подозревали, что их степенные жены бегают к их будущему палачу в городскую ратушу, что на площади Лучников. Там у этого хитрого негодяя был за кабинетом устроен тайный будуар, где он и занимался дикими непотребствами с купчихами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127