Наши люди и великодушны, и демократичны.Нет, нет, капитан тогда не лукавил, в тот миг он верил…Я передал императору ответ капитана.— Ну вот видите, как все удачно сложилось, — говорит он с нехорошей усмешкой. И смотрит мне в глаза. Этот взгляд… тот самый, от которого дрожали его маршалы… бездна…Он обращается ко всем:— Что ж, пора собираться.Я потрясен. Не министр, даже не адмирал, а какой-то капитан одного из бесчисленных английских кораблей что-то обещал — и этого достаточно ему — величайшему из императоров?! Я был уверен, что после обещания капитана все только начнется: переговоры с правительством, обмен посланиями…Он привычно читает мои мысли:— У нас нет времени, иначе нас попросту возьмут в плен. И, кроме того… — Он не заканчивает фразы и странно усмехается. — Короче, поторопитесь, господа.Вот так, не получив никаких заверений от официальных лиц, он отдает себя в руки англичан.Император в зеленом мундире с бархатным воротом, со звездой Почетного Легиона и в треуголке садится в лодку. Отплываем.Он поднимается на палубу корабля. Снимает свою знаменитую треуголку — приветствует капитана. (Хотя не снимал ее перед королями)…Надо сказать, капитан принимает нас очень радушно. Сто человек императорской свиты — их жены, слуги размещаются на корабле.Раннее утро. Корабль берет курс на Англию.До самого полудня император сидит недвижно на палубе, глядит, как исчезают берега Франции. Я стою рядом. И слышу:— Более не увижу…Я так и не понял — говорил ли он сам с собой или сказал это мне.В пути император занимается делом, в котором ему нет равных, — очаровывает. Уже вскоре и капитан, и матросы пребывают от него в совершеннейшем восторге. Еще бы, сам Наполеон с таким энтузиазмом интересуется их экипировкой, пищей…Вчера император участвовал в утреннем построении команды и сказал много комплиментов и морякам, и английскому флоту. Посетовал, что у него не было таких моряков, иначе он завоевал бы весь мир.Все как-то сразу забыли, что император — пленник… Пленник? Нет, он бог войны, который ведет себя как добрый гость. Его любимая манера — трепать по щеке и щипать за ухо своих солдат. И уже вскоре английские моряки с восторгом терпят эти странные покровительственные ласки.Да, он — вечный любимец солдат всего мира. Не прошло и недели плавания, а он уже может повелевать вчерашними врагами. Его обожают.Первая остановка — Торбей. Набережная запружена людьми. Матросы рассказывают — пешком, верхом, в каретах народ прибывает из Лондона, чтобы увидеть его. Подзорные трубы продаются за сумасшедшие деньги. Вокруг корабля кружатся сотни лодок, взятых напрокат. Нанять шлюпку стоит небольшого состояния. Все взоры прикованы к нашему кораблю: ждут появления императора.Я пообедал, вышел на палубу. Император продолжает обедать — точнее, сидит за столом с отсутствующим видом — о чем-то думает.На палубе я увидел матроса, державшего большую доску с надписью мелом: «Он обедает».Наконец император появляется на палубе… Безумные крики с набережной: «Смотрите, смотрите!..»Он уходит в свою каюту. И тотчас на палубу вышел другой матрос, написал на доске большими буквами: «Он отдыхает».Толпа благодарно аплодирует.Мы пришли в Портсмут. То же столпотворение.Принесли газету, из которой я узнал: в Лондоне идут лихорадочные совещания министров с принцем-регентом.Император балует англичан: выходит на палубу в знаменитом сером походном сюртуке и треуголке. На лодках, кораблях, на набережной тысячи людей обнажают головы…Он доволен. Смотрит на меня.— Я опишу это, Сир.Он улыбается.Свершилось! Сегодня, 31 июля, на борт «Беллерофонта» поднялся адмирал Кейт. Почтительно приветствует императора, зачитывает решение правительства.Император не понимает по-английски, ему переводят: «Генерал Бонапарт (так теперь велено его называть) объявляется пленником союзников. Его отправляют в ссылку. Ему дозволяется взять с собой трех офицеров и двенадцать слуг. Место ссылки — остров Святой Елены…»Император взрывается в яростном монологе. Он буквально орет:— Вы попрали все законы гостеприимства! Я был величайшим вашим врагом и оказал вам величайшую честь, добровольно выбрав вашу защиту. То, что вы совершили, ляжет вечным позором на всю британскую нацию… Это равносильно смертному приговору!Адмирал слушает с несчастным лицом.После страстного монолога император… преспокойно выходит на палубу. На свою обычную вечернюю прогулку на потребу любопытным.Я потрясен: он выглядит, повторюсь, совершенно спокойным. И это спокойствие пугает.Погуляв с полчаса, он возвращается в каюту.Маршан прибегает ко мне в панике:— Он заперся в каюте. Как тогда — в Фонтенбло…И Маршан раскрывает мне тайну — год назад, после первого отречения, император пытался покончить с собой… Бедняга Маршан боится повторения попытки самоубийства.Он умоляет меня постучать в каюту императора — как бы по делу.Я подхожу к каюте, и из-за двери тотчас раздается голос императора:— Позовите Маршана.Он и за дверью читает мысли?!Потом Маршан рассказал мне: когда он вошел, император сидел на кровати.— Помоги мне раздеться, мне нужно отдохнуть.Потом лег, сам задвинул полог. Свет проникал через плотные пурпурные шторы на окнах, и каюта была цвета крови.Маршан в ужасе стоял у полога кровати, ожидая неизбежного. И услышал ровный голос императора:— Продолжай читать.Это были «Жизнеописания» Плутарха, он читал их императору накануне. Маршан стал читать — в совершеннейшем ужасе… Он не знал, что происходило там, за занавесями.Но когда он дошел до самоубийства Катона, император преспокойно раздвинул занавеси и попросил халат.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16