Лязг мечей, стоны раненых, крики боли…На арене в свете факелов легионеры подняли старика на крест. И распяли его.— Ты по-прежнему любишь всех? — спросил Нерон старика.— Да, брат, — еле слышно шевелил губами старик на кресте.— И его? — указал Нерон на сенатора в колеснице.— И его, брат, — изнемогая от боли, ответил старик с креста.— Вот он и станет твоим Гефестом — он проткнет тебя.И Амур начал распрягать сенатора. Но сенатор упал на колени, цеплялся за упряжь и кричал:— Великий цезарь! Умоляю!.. Я не могу! Он бог!— Тогда тебя самого посадят на кол рядом с ним. — И Нерон взял пику у легионера и протянул сенатору: — Будешь колоть, мразь? Ну?.. Будешь?!Дрожа, задыхаясь в слезах, сенатор взял оружие.— Я вернусь в одежде Эсхила… чтобы на фоне всей этой декорации в лучах восходящего солнца прочесть бессмертную трагедию поэта «Прикованный Прометей»… Ну а ты, учитель, как всегда, будешь зрителем… Хотя, надеюсь, к вечеру ты величаво покинешь наш жестокий спектакль в соответствии с моей легендой. Легкой жизни — легкая смерть! Такова моя плата.И Нерон обнял Сенеку. И поцеловал его. В глазах Нерона были слезы.Нерон ушел во тьму…Трещали горящие факелы. Сенека смотрел на старика, умиравшего на золотом кресте, на сенатора с пикой, дрожащего под крестом, на Венеру и Амура, упоенно скакавших по решетке в безумном танце под крики и стоны умиравших людей, на легионеров, стороживших крест.И опять взгляд Сенеки встретился со взглядом старика на кресте.И тогда Сенека поспешно направился к пустой бочке. Осмотревшись, поняв, что никто за ним не следит, быстро, неуклюже полез Сенека в бочку.Голова его исчезла в огромной бочке…Вставало солнце. Сквозь розовый шелк его лучи упали на арену. И золотом вспыхнули медные опилки.В трубном реве фанфар из главного входа появился Нерон. В пурпурной тоге, в лавровом венке, с кифарой в руках он шел к золотому кресту. У креста Нерон остановился и ударил по струнам. Зазвучала кифара — и Нерон запел стихи Эсхила:— Вот кольца приготовлены.Надень ему их на руки И молотком к скале прибей.Теперь, Гефест, железным шилом С размаха грудь ему Проткни!!И, закрыв глаза, сенатор остервенело ударил пикой старика на кресте. Старик задохнулся от крика и боли.— Прости им… — прошептал он и затих на кресте.— Он умер… Я убил его… — в ужасе прошептал сенатор.Усмехаясь, Нерон обратился к распятому:— Мой брат Диоген мертв… — И, зевнув, Нерон посмотрел на золотую бочку:— Ну что, пустое дерьмо?И с размаху презрительно ударил ее ногой. И завопил от боли… Бочка осталась недвижимой.— Отойди, Цезарь, — раздался голос из бочки.— Сенека?! — в ужасе прошептал Нерон, отступая от бочки.— Ты ошибся, Цезарь, меня зовут Диоген. И ты загораживаешь мне солнце…Нерон взял факел из рук легионера.В беспощадном свете огня в подымающемся солнце стали видны румяна, толстым слоем покрывавшие усталое, обрюзг-лое лицо Нерона. Но вот Нерон отодвинул факел — и вновь он был прежний Аполлон.С факелом в руках медленно приблизился Аполлон к бочке. И поджег ее.Потом Аполлон, Амур и Венера молча уселись вокруг подожженной бочки.Они ждали.Страшный, нечеловеческий вопль раздался из горящей бочки. И затих. Затихли крики и стоны в подземелье. И наступила тишина.И тогда в тишине зазвучал нежный смех Амура. Смех этот, как мелодию, подхватил Аполлон, за ним — Венера.Так они сидели вокруг догорающей бочки, как три юных божества. И тихонечко смеялись — будто переговаривались о какой-то только им известной тайне.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17