"
"Нет, что вы - очень хороший политик".
Император неодобрительно посмотрел на меня.
- И вы тоже так думаете... Нет, тысячу раз - нет! Хотя я не жалею об этих мерзавцах. Скольких невинных они погубили в дни террора! Так что я оказался лишь невольным возмездием. Моя мать недаром цитировала Библию: "Ассур жезл гнева Моего! И бич в его руке Мое негодование". Я выступил только бичом Божьим. И народ это оценил. Когда якобинцев везли в ссылку, их с трудом спасли от разъяренной толпы. Что же касается существа вопроса, Фуше был прав: уже тогда я начал подумывать о возвращении королевской власти. Я имел на то право. И сочинение Люсьена должно было подготовить общество. Франция благоденствовала. Я дал Республике главное - справедливые законы, и ни одна страна мира не имела подобных... В Тюильри я собрал цвет мысли Франции, мы работали над Гражданским кодексом по десять часов ежедневно... Запомните: мой кодекс я ценю больше, чем все свои победы. Да, были великие победы. Но слава моя не сводится к сорока выигранным битвам. И даже если Ватерлоо перечеркнет их, мой Гражданский кодекс пребудет вовеки. Он собрал воедино плоды великой революции, в нем идеи великих философов... Собственность там объявлялась священной. Ибо в стране, где правит собственность, правят законы общества, а в стране, где правят неимущие, правят законы природы...
Никогда Франция не знала такого процветания! Не хватало лишь стабильности в управлении. По тогдашней Конституции я - главная причина благоденствия страны - в любой момент мог потерять свой пост по прихоти Сената. Чувствуя несуразность положения, сенаторы предложили продлить мои полномочия на десять лет... Я отказался и попросил провести плебисцит. И не ошибся: три миллиона избирателей единодушно потребовали, чтобы я стал пожизненным консулом. Сенат, наконец-то, все понял и торопливо преподнес мне это звание.
В это же время я окончательно развалил коалицию врагов Франции. Я выбил из нее Австрию... Мало выиграть войну, надо уметь заключить мир. Я умел это делать. Я послал брата Жозефа участвовать в переговорах... Так я начал приучать Европу к новому блеску нашего семейства... Но всю работу на переговорах, конечно, сделал Талейран. И сделал отлично. Правда, потом Фуше показал мне список подарков, которые Талейран получил от австрийцев во время подписания договора. Я был взбешен - вызвал Талейрана... Прохвост объяснил, что он "брал эти подарки нарочно, чтобы австрийский двор поверил, будто он на их стороне... И что в результате?.. Как жаль, что Фуше, справедливо информировавший о подарках, не сообщил вам о перехваченной депеше Кобенцля (австрийский дипломат, заключавший мир*). - И Талейран с удовольствием процитировал: - "Вот он, несчастный договор, который мне пришлось подписать, он ужасен..." Надеюсь я не обманул ваши ожидания, генерал?" - спросил негодяй, не скрывая радостной улыбки. Мне оставалось только поздравить прохвоста с этой... дипломатической победой. Да, мир принес мне всю Бельгию, Люксембург и германские владения по левому берегу Рейна... И еще я заставил Габсбурга признать образованные мною республики - Батавскую, Гельветическую, Цизальпинскую и Лигурийскую. Все они становились практически частями Франции. Это уже были контуры величайшей державы - новой Римской империи...
Тогда же я сумел перетянуть на свою сторону еще одного вчерашнего врага - русского царя Павла. Я никогда его не видел, но сразу его понял. Это, пожалуй, был последний рыцарь... Взбалмошный, сумасшедший, но рыцарь, заблудившийся в нашем прагматичном веке. И пленить его можно было только великодушием. Я отправил ему подарок - всех русских солдат, захваченных во время войны, велев одеть их в новенькие с иголочки мундиры... И ничего не попросил взамен. И он стал мой! Я написал ему о разделе мира, и в ответ он обещал направить своих бородатых казаков в поход в Индию... Он тоже был мечтателем...
Теперь Англия оставалась одна. И начала действовать. Англичане расправились с несчастным русским царем. Субсидировали заговор и возвели на престол этого хитрого византийца Александра... Они промахнулись на улице Сен-Никез, но попали в меня в Санкт-Петербурге... Но я был слишком силен, а новый царь слишком нерешителен, чтобы тотчас начать войну... Да и в самой Англии в это время шли рабочие бунты.
И англичане вынуждены были заключать со мной мир. Мир этот был для них очень тяжелый: все колонии, захваченные у французов, голландцев и испанцев, пришлось отдать... фактически мне. И вернуть Мальту мальтийским рыцарям... то есть опять мне... За это я обещал вывести мои войска из Египта, естественно... на английских кораблях! Брошенная в Египте армия была моей головной болью. Я не знал, как вернуть на родину из раскаленного ада тех, кого увез так далеко. Теперь это согласились сделать мои враги. Так что эта уступка англичанам на самом деле была еще одной моей победой.
Я обещал также вернуть Рим Папе. И сделал это с великой готовностью, ибо уже тогда у меня были большие надежды на понтифика. Они были связаны с будущем, которое было теперь уже не за горами...
Итак, Франция после одиннадцати лет непрерывных войн могла теперь наслаждаться прочным миром. В Европе впервые за много лет молчали пушки... Я становился хозяином мирной Европы...
Император карандашом быстро начертил на листе бумаги карту Европы, изобразив те свои, исчезнувшие нынче владения, и с удовольствием перечислил:
- Бельгия, Голландия, Италия, Пьемонт, левый берег Рейна... Делом ближайшего времени было присоединение беспомощной западной Германии... Причем слабая Пруссия и дважды поверженная Австрия уже были не соперники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93