Для верности.
Четвертый вагон.
Выждал короткую паузу и еще три раза выбросил вверх руку.
Третье купе.
Третье купе в четвертом вагоне.
* * *
Четвертый вагон. Третье купе — увидел заранее условленный сигнал Григорьев.
Итого надо успеть пробежать три вагона. Под шумок. Пока все взоры обращены в сторону ревущих сиренами пожарных автомобилей.
Он быстро перемахнул насыпь и, пригибаясь, побежал вдоль вагонов с противоположной от пожарных машин стороны.
Первый.
Второй.
Третий.
Четвертый.
Четвертый. Тот, что нужен.
* * *
— Что это за машины? — недоуменно спросил подполковник.
— Черт их знает. Может, помощь террористам? — предположил майор.
— Ну ты скажешь! Помощь. Кабы одна-две. А их штук десять. И еще лестницы. Пожарные это. Только за каким… И кто их вызвал?
— Может, спецназовцы? Они вечно мудрят. Вечно что-нибудь такое в последний момент выдумывают. Чтобы выделиться.
— Какие спецназовцы? Они же мне подчинены. Я командую операцией.
— Может, и вы. А может, уже и не вы. Вон сколько генералов понаехало. И у каждого своя связь. И свое представление о том, как это дело должно выглядеть.
— Неужто действительно? Неужто опять обошли на повороте? Чтоб их! — в сердцах выругался подполковник и, придерживая каску, побежал к замершим невдалеке «Волгам».
Выйти на начальство рацией он не решился. Как-то это не правильно при личном присутствии обращаться к высокому начальству обезличенно.
* * *
Капитан Григорьев быстро забрался по расположенной со стороны межвагонной сцепки откидной лестнице на крышу вагона. И на пузе прополз к третьему купе. Затем он зацепил за трубу вентиляции веревку, обвязал ее дальний конец вокруг груди. Так обвязал, чтобы можно было мгновенно отдать узел. И встал на крыше вагона в рост. На одно малое мгновение встал, чтобы только оценить расстояние и силу толчка.
Потом пододвинулся спиной к краю, сильно оттолкнулся и прыгнул вниз.
«Хорошо, что надел на операцию армейские бутсы. Которые с подковками. Если бы штиблеты — хана», — подумал в последнее мгновение он.
Амплитуда падения была достаточно большая. Плюс вес качнувшегося маятником человека. Плюс мощнейший удар, который он нанес в последний миг полета разогнувшимися ногами по стеклу.
Подковы с разгону вбились в вагонное стекло. Во все стороны брызнули осколки. Григорьев влетел внутрь вагона, раздирая о выступы битого стекла одежду.
Он упал на пол. Тут же вскочил, снова упал, откатываясь в соседнее купе, и снова встал, уже выставив изготовленный к выстрелу пистолет.
— Ты чего? — удивленно сказали обернувшиеся от окна террористы.
— Да вот. Мимо проходил, — ответил Грибов, — решил зайти. Сдавай оружие.
— Ты чего?! — еще раз спросили террористы. — Нас же второй взвод брать должен. Согласно плану. А ты кто такой?
— Я за них. За второй взвод. Они меня послали.
— А сами где?
— Пиво пить пошли. Жарко.
— Ну ты даешь, мужик! — возмутились «террористы». — Ты же нам всю малину испортил. Своим скипидаром. Мы же две недели тренировались! Начальство пригласили. Чтобы они оценили. А ты…
— Ладно трепаться. Сдавай оружие! — крикнул Григорьев.
— Больной, — сказал главарь «террористов». — Убери свою пукалку и вали отсюда. Пока у тебя ноги ходят.
— Вы не поняли. Операция закончена. Успешным освобождением заложников и пленением задерживавших их преступников. Без причинения им телесных повреждений.
— Дурак, — вздохнул старший «террорист». — Вот что, парни, закатайте пока его куда-нибудь на багажную полку, а после мы разберемся. Кто он такой и откуда взялся.
— Предупреждаю, что при оказании сопротивления я буду вынужден стрелять! — сказал Григорьев.
— В кого стрелять? В своих? Причем холостыми патронами? Не смеши.
Григорьев опустил оружие.
К нему быстро подошел один из «террористов», выдернул из рук «Макаров» и завертел кисть за руку.
— Куда его?
— В багажный рундук. В качестве бесхозного чемодана.
— Топай! — приказал «террорист» и подтолкнул жертву в соседнее купе.
Чего та жертва и ожидала.
Григорьев дернулся вперед, неловко оступился и стал падать. Вцепившийся в кисть руки сопровождающий на мгновение ослабил хватку. И подался вперед. Григорьев ударил его задней частью каблука в голень. И, слегка повернувшись, локтем в подбородок. Конвоир молча упал в проход.
Дернувшегося ему на помощь напарника следователь уложил ударом левой ноги в солнечное сплетение.
— Ну, ты, оказывается, гад! — выдохнул главный «террорист», разворачивая на него дуло обреза.
Конечно, патроны в обрезе были холостые. Но с такого расстояния, в не защищенное пластиковым забралом лицо и пустые заряды могли выбить глаза из глазниц.
Очень это неприятно — две темные дырочки стволов, направленные в зрачки.
— Все! Шабаш! Я сдаюсь! — сказал Григорьев.
Поймал мгновенное сомнение во взоре противника, отшатнулся в сторону, ухватился за обрез, дернул его на себя и ударил «террориста» лбом в переносицу.
Бухнул выстрел. Вернее, два выстрела, слившиеся в один. Но они уже никому вреда причинить не могли. Главный «террорист» осел на пол. Григорьев выдрал у него из рук сочащийся дымом обрез и отбросил его далеко в проход.
— Я же говорил, что преступники были захвачены. Но уже с причинением им легких телесных повреждений.
Заложники при этом не пострадали.
На полке в купе сидели прижатые друг к другу «заложники» — две матерчатые куклы. Исполненные в натуральную, соответствующую детям семи-восьмилетнего возраста, величину.
Глава 1
Внеочередное производственное собрание следственного отдела восемнадцатого отделения милиции тянулось уже два часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55