Новогородцы видели в Андреевых воинах не только своих злодеев, но и святотатцев богопротивных: мысль, что за нас Небо, делает храброго еще храбрее. Победители, умертвив множество неприятелей, взяли столько пленных, что за гривну отдавали десять Суздальцев (как сказано в Новогородской летописи), более в знак презрения, нежели от нужды в деньгах. — Бегущий Мстислав был наказан за свою лютость; воины его на возвратном пути не находили хлеба в местах, опустошенных ими, умирали с голода, от болезней, и древний Летописец говорит с ужасом, что они тогда, в Великий пост , ели мясо коней своих.Казалось, что Новогородцы, столь озлобленные Боголюбским, долженствовали навеки остаться его врагами; но (к удивлению современников), чрез несколько месяцев изгнав Князя своего, Романа, они вошли в дружелюбное сношение с Андреем: ибо терпели недостаток в хлебе и других вещах необходимых, получаемых ими из соседственных областей Российских. Четверть ржи стоила тогда в Новегороде около рубля сорока трех копеек нынешними серебряными деньгами. Довольные славою одержанной победы, не желая новых бедствий войны и щадя народ, чиновники, Архиепископ, люди нарочитые предложили мир Боголюбскому, по тогдашнему выражению, на всей воле своей , то есть не уступая прав Новогородских: Великий Князь принял оный с тем условием, чтобы вместо умершего Святослава княжил в Новегороде брат его, Рюрик Ростиславич, который господствовал в Овруче, не хотел перемены и, единственно в угодность Андрею выехав оттуда, приказал сей Удел Волынский брату Давиду.Северные области успокоились: в южных снова свирепствовали Половцы, которые на сей раз пришли из-за реки Буга, от берегов Черного моря. Глеб Киевский, отягченный болезнию, не мог защитить бедных земледельцев; но храбрый Михаил и юный брат его, Всеволод Георгиевич, с Торками и Берендеями разбили хищников. Воевода Михаилов, Володислав, дал Князю совет умертвить пленных: ибо другие толпы неприятелей были еще впереди. Сия жестокость казалась тогда спасительною мерою безопасности. Освободив 400 Россиян, сыновья Георгиевы возвратились оплакать кончину Глеба, благонравного (по сказанию летописцев), верного в слове и милосердого.Еще Андрей не имел времени назначить преемника Глебова, когда Ростиславичи, Давид и Мстислав, послали в Волынию за дядею своим, Владимиром Дорогобужским, желая, чтобы он, как старший в роде Мономаховом, господствовал в Киеве или в самом деле зависел от них, господствуя только именем. Будучи союзником Ярослава Луцкого и сыновей его брата, Владимир, не сказав им ни слова, уехал из Дорогобужа и был [15 февраля 1171 г.] возведен племянниками на Киевский престол, к неудовольствию граждан и Боголюбского, который, хотя унизил сию столицу, однако ж думал, что Князь, славный только вероломством, не достоин именоваться наследником ее древних самодержцев. Досадуя внутренно и на Ростиславичей, самовольно призвавших дядю, Андрей велел ему немедленно выехать из Киева; но Владимир, княжив менее трех месяцев, умер, памятный криводушием и всеми презираемый: ибо не имел блестящих свойств, смелости и мужества, коими другие Князья, столь часто ему подобные в вероломстве, закрашивали свои преступления. Тогда Андрей, соединяя честолюбие с благородным бескорыстием и как бы желая великодушием устыдить Ростиславичей, объявил им, что они, дав слово быть ему послушными как второму отцу, имеют право ждать от него милости и что он уступает Киев брату их, Роману Смоленскому. Довольный сею особенною благосклонностию Великого Князя, Роман поручил Смоленск сыну Ярополку и въехал в столицу Киевскую при изъявлениях всеобщей радости жителей, любивших в нем добродетели отца его: справедливость и незлобие. Он торжествовал вместе и свое восшествие на престол и победу, одержанную Игорем Святославичем Северским (близ урочища Олтавы и реки Ворсклы) над Кобяком и Кончаком, Ханами Половецкими. Юный Игорь сам вручил ему сайгат , или трофеи, в знак уважения; был одарен Ростиславичами и весело праздновал с ними в Вышегороде день Святых Бориса и Глеба.Не уважая Киева, Андрей старался подчинить себе Новгород уже не силою, но дружбою и справедливостию. Рюрик не долго был там Князем: выгнав Посадника Жирослава (ушедшего к Боголюбскому), он не мог жить с гражданами в мире и скоро уехал к братьям. На его место Андрей с удовольствием дал Новогородцам юного сына своего, Георгия, и сам решил их важнейшие дела гражданские, по коим Архиепископ Иоанн ездил на совет к нему в Владимир. Народ, в угодность Великому Князю, снова признал Жирослава главным своим чиновником; а Великий Князь, в угодность народу согласился чрез год на избрание другого Посадника.В то время Андрей имел опять войну с Болгарами, желая ли отмстить им за какие обиды или обогатиться добычею в стране торговой. Рязанцы и муромцы соединились с его сыном, Мстиславом, на устье Оки и зимою пришли к берегам Камы, но в малом числе: ибо люди отбывали от зимнего похода, трудного в местах, большею частию ненаселенных, где лежат глубокие снега и часто свирепствуют метели. Главный воевода Андреев, Борис Жидиславич, взяв шесть Болгарских деревень и седьмый городок, умертвив жителей, пленив жен и детей, советовал Князьям идти назад. 6000 Болгаров гнались за ними и едва не настигли Мстислава близ границы, верстах в 20 от устья Оки. Сей Князь, возвратясь в столицу, кончил жизнь в юности. Пользуясь доверенностию отца в делах ратных, он без сомнения отличался мужеством.Горестный Андрей, оплакивая смерть достойного сына, не терял бодрости в делах государственных, ни властолюбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10