Она представила себе господина Кавалли галантным кавалером, готовым на все ради прихоти возлюбленной, но образ как-то не вязался со Стражем Ночи. Нет, она любит Сандро таким, каков он есть.
— Милый! — позвала девушка.
Сандро ей не ответил, и она некоторое время продолжала лежать с закрытыми глазами.
— Как божественно! — сказала Лаура, пытаясь добиться хотя бы одного слова от своего возлюбленного.
Его рука опустилась на ее приподнятое колено.
— Знаешь, я боюсь, что слова могут разрушить волшебство случившегося, — поняла вдруг Лаура молчание Сандро.
Повинуясь порыву — хотя еще недавно ему так трудно было представить, чтобы он необдуманно рискнул довериться порыву — Кавалли захватил с травы горсть лепестков, поднял руку… и лепестки белым дождем осыпали груди, живот и бедра Лауры.
— Я слушаю. Что ты хотела сказать?
— Никогда не думала, — девушка следила за движением руки Стража Ночи, — никогда даже не предполагала, что так бывает.
Сандро усмехнулся, наклонил голову и сдул один лепесток с ее живота. По коже девушки пробежали мурашки.
— Ты жила в борделе шесть месяцев! Разве никто тебе ничего не говорил об этом?
— Конечно, рассказывали разное, но…
Сандро смахнул еще несколько лепестков и залюбовался мозаикой оставшихся.
— Боже! Что ты со мной делаешь! — воскликнула Лаура, вся кожа у нее покрылась пупырышками, по спине пробежали мурашки.
Она придвинулась в Сандро, ее соски коснулись его груди.
— Ну раз уж в публичном доме тебя недостаточно хорошо просветили на этот счет, придется мне открывать всю гамму чувственных удовольствий! Но мне интересно знать, чего же ты, Лаура, ожидала?
— Я ожидала просто каких-то приятных ощущений, но никак не думала, что меня поглотит пожар. Ты заставил позабыть обо всем на свете! Был момент, когда я почувствовала себя призрачным духом, воспаряющим в небеса. Это не богохульство?
— Возможно, оно самое.
Сандро порадовался пылкости речи девушки.
— Мне все равно, даже если это и богохульство! Сандро, я сошла с ума… или ты тоже все именно так чувствуешь?
Он молчал. Никогда ни одна женщина не говорила с ним столь откровенно о таких интимных переживаниях. Одно дело — заниматься любовью, и совсем другое — об этом говорить.
Обычно люди после этого отводят глаза в сторону и пристойно одеваются, притворяясь, будто ничего особенного не произошло. Лаура же, похоже, собирается разобраться во всех нюансах и подвергнуть близость мужчины и женщины рассмотрению подобно критику, выносящему суждение о картине.
Но сказать ей сейчас о своих впечатлениях — значит, пропасть, стать рабом желаний и потерять так тщательно оберегаемую долгие годы независимость.
Он отвел глаза.
— Молодые люди, — Сандро потянулся за одеждой, — всегда чувствуют все острее.
— Смешно! — Лаура смотрела, как он зашнуровывает гульфик.
Вдруг с хитроватой усмешкой она коснулась его рукой.
— Прекрати! — он отстранился.
— Меня всегда интересовала эта часть мужского наряда. Что вы там прячете под гульфиком?
Сандро накинул ей на голову блузу.
— Это зависит от мужчины.
— Что зависит?
— Что он прячет под гульфиком.
Лаура просунула руки в рукава блузы.
— А ты? Что прячешь ты? Конфеты? Серебряные монеты?
Она бросила в него горсть лепестков и на какой-то миг превратилась в сказочного эльфа из цветочного королевства.
— Так что же?
— Ничего, — ответил Сандро, вздохнув. — Одно беспокойство.
Они молча оделись. Страж Ночи изо всех сил пытался не обращать внимания на бившие фонтаном чувства. Он напоминал себе зверя, выпущенного из клетки после долгого заключения и не знающего, что его ждет и куда ему идти.
В лавандовом вечернем свете Лаура казалась странным существом, сотканным из воздуха и смеха. Она принадлежала этому волшебному миру, в котором не было места для него. Девушка пригладила волосы.
— Сандро, я хочу остаться с тобой на всю ночь.
— Нет.
— Нет? Почему же?
— Потому что рано или поздно наши отношения причинят тебе боль. Вернее, нам обоим.
— С чего ты взял?
— Я не такой, как ты, Лаура.
А как бы ему хотелось быть такой, как она! Боже, сколько же он потерял в жизни, сколько было упущено возможностей — безвозвратно!
— Я до сих пор не могу понять, почему моя жена искала утешения у гребца с галеры. Но ты, видимо, была права, когда утверждала, что мы с ней, скорее всего, просто не подходили друг другу. Помнишь, в первую нашу встречу…
—… я задумалась, в чем была причина вашего несоответствия, — подхватила Лаура.
— Да.
— Сандро, твоя жена просто не сумела понять тебя и оценить! А я тебя понимаю.
Девушка страстно обняла Стража Ночи.
— Разве ты не видишь, как мне с тобой чудесно?
Он молчал.
— Сандро, — тихо позвала Лаура.
— Да? — откликнулся он.
— Знаешь, я просто была рождена, чтобы стать твоей.
— Мне казалось, ты была рождена, чтобы стать художницей.
— Значит, от рождения у меня два призвания. О, Сандро, я напишу замечательную картину, а ты…
— Мы не подходим друг другу, Лаура. Постарайся свыкнуться с этой мыслью.
— Неужели не подходим? А вспомни, что ты говорил, когда телом был ко мне так близок, что соприкасались даже наши души?
Кавалли в недоумении пожал плечами.
«Странно! — решила Лаура. — Кажется, у него совсем нет памяти на собственные слова».
— Мужчина не отвечает за то, что бормочет в пылу страсти, — произнес Сандро банальную, с его точки зрения, истину.
— Но ты ведь говорил еще, что никогда не лжешь! Никогда! И говорил ты это не в пылу страсти!
— Да, верно, говорил.
— А в пылу страсти ты сказал, что любишь меня! Вот! — поймала его Лаура.
— О, милая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106