И при первой же серьезной попытке потерпела неудачу. И что сейчас? Она должна лечь на широкую постель, по которой так томится ее измученное тело? Спрятаться от реальности во сне? Разум Джоанны противился этому, и, не теряя времени на дальнейшие размышления, она накинула на плечи синий плащ и вышла из комнаты.
Было еще достаточно светло, так что девушка без труда разыскала ступени, спускавшиеся из коридора'личных покоев Алекса к двери, на которую он ей показывал, когда они шли в пещеры. Джоанна осторожно открыла дверь. Теплый ночной воздух окутал ее, когда она вышла из дворца.
Луна взошла. В ее свете Джоанна без труда различала тропинку, ведущую в город. Но вместо того, чтобы пойти по ней, девушка свернула во двор. В этот час там почти никого не было, горожане разошлись по домам. Несколько юношей приводили в порядок двор, их худенькие тела отбрасывали длинные тени. Когда Джоанна проходила мимо, они замерли, но ничего не сказали.
Джоанна шла, не представляя себе, куда именно, думая лишь о том, что она должна что-то предпринять. За то время, что она находилась во дворце, Джоанна успела рассмотреть лишь личные покои Атреидов. Поскольку ходить тут можно было повсюду, она поднялась по главной лестнице. На самом верху Джоанна увидела две красные колонны, стоявшие по бокам от огромных двустворчатых дверей футов двадцати в высоту и почти столько же в ширину. Двери были распахнуты. Джоанна на цыпочках вошла в просторное помещение. Она не представляла себе, что ждет ее здесь, не знала, стоит ли ей вообще входить сюда. Но ее никто не мог остановить, и девушка решила удовлетворить свое любопытство.
Руины античных городов, которые она видела в Греции, поражали воображение своим великолепием, но и они не смогли подготовить Джоанну к тому, что она увидела в Акоре. Не оставалось никаких сомнений: она попала в большую аудиторию, возможно, зал для заседаний, который мог вместить не одну тысячу человек. Его размеры впечатляли, но Джоанна не увидела нигде символов власти, ничто не демонстрировало богатство и военную мощь, призванные вызывать благоговейный трепет и покорность. Напротив, казалось, вся обстановка непонятным образом помогала расслаблению человека.
Поднявшаяся выше луна осветила фонтан, в котором под ночным небом тихо журчала вода, но Джоанна, не обращая на него особого внимания, принялась осматривать настенные фрески. На них были изображены обрядовые сцены, проходившие на полях; вдалеке виднелся Илиус. Женщина не понимала смысла обрядов, но они чем-то напоминали ей те, что проходили у них в Хоукфорте. Весной первые в году семена опускали в землю под молитвы; из последних кукурузных початков делали куклы и развешивали их на деревьях. Джоанну эти обряды забавляли, но сама она в них не участвовала.
Здесь они имели трогательное своеобразие. На фресках Джоанна различила фигуры священников, читающих людям молитвы. Но самое удивительное было в том, что большинство священнослужителей – женщины. Джоанна с удивлением смотрела на них, ведь она никогда не видела женщину, отправляющую религиозный обряд. Как странно для страны, где «воины правят, а женщины прислуживают».
Все еще дивясь увиденному, Джоанна обошла одну из множества колонн, поддерживающих потолок гигантского помещения, чтобы осмотреть остальные фрески. Вдруг ее внимание привлекли голоса.
Говорили двое мужчин, причем один из них явно в чем-то убеждал другого.
– Говорю я вам, мы не можем больше ждать. Атреиды день ото дня становятся все сильнее. Недалек тот день, когда они сокрушат каждого, кто осмелится встать у них на пути, – настаивал голос.
Его собеседник отвечал совсем тихо, так что Джоанна не могла расслышать части слов, однако из того, что она все же разобрала, она поняла, что тот выражает несогласие.
– Как вы можете быть таким слепцом?! Вы же знаете, что наш великий Александрос привез в трюме своего корабля из поездки в Британию. Вы полагаете, что эти пушки ему нужны только для того, чтобы защитить нас от ксеноксов? Вы готовы поверить человеку, который сам наполовину иностранец?
Услыхав имя Алекса, Джоанна вжалась в колонну, чтобы остаться незамеченной, но все же осмелилась осторожно выглянуть из своего укрытия. В серебристых потоках лунного света она увидела собеседников. Более высокий из них, кажется, был постарше. Его волосы чуть тронула седина, брови, похоже, всегда нахмурены.
– Я не… вот что, это почти невозможно, но…
Более молодой и низенький человек яростно замотал головой. Его большие глаза сверкали над острым носом. У него было тело борзой – худое и напряженное; казалось, он готов бежать, даже оставаясь на месте.
– Никаких «но»! Мы стоим на перепутье. И если немедленно не начнем действовать, то потеряем все, что нам дорого.
– Разделяю вашу тревогу, Дейлос, – устало произнес старший, – но поспешные действия не приведут ни к чему хорошему. Я считаю, что необходима осторожность и…
– Осторожность! – скептически бросил молодой, и не думая скрывать свое презрение. Но, с явным усилием взяв себя в руки, он сказал: – Простите меня, Тройзус, но я так взволнован всей ситуацией, что мне нелегко понять нерешительность остальных. И все же я уважаю ваши взгляды.
Нет, подумалось Джоанне, ничего и никого он не уважает. Ее не искушенная интригами мудрость подсказывала ей, что молодой произнес эту лживую фразу, лишь притворяясь искренним. На самом деле им двигало высокомерие, подпитанное яростным нетерпением.
Собеседники говорили еще некоторое время, но так тихо, что леди Хоукфорт больше ничего не слышала. Потом она увидела, что они уходят из зала собраний;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104