Романе не осталось ничего другого, как постоянно держать при себе верного пажа, который пробовал все блюда, прежде чем их отведает молодой хозяин.Подозревая, что прислужники отца могут пойти на более коварные меры, чем подложить кусок мяса в яблочный пирог, он перешел исключительно на хлеб и воду.По окончании трех недель Раймон Пятый держал совет со священником и Совершенным, и все вместе они пришли к выводу, что прежде чем позволить наследнику отправиться к «добрым людям», ему стоит встретиться со знаменитым астрологом Иоганесом Литтен-бахом, который предскажет наследнику будущее и откроет, наконец, его путь и предназначение в этом мире.Романе выслушал отца со смирением, и, пробормотав, что, несмотря на мнение астролога, он не отступит от задуманного, мальчик вернулся на свой этаж замка, где ему следовало собрать свиту и отдать распоряжения.Я должен был в качестве телохранителя сопровождать наследника в этом путешествии. Поэтому сразу же после получения приказа я отправился к графским воинам и лично отобрал лучших лучников и мечников, не обращая внимания на наличие дворянского звания и основываясь лишь на том, насколько хорошо они знают свое дело и насколько будут послушны моей воле.Вернувшись в свою комнату, я обнаружил там своего приемного отца де Савера, устроившегося в самой вольготной позе возле стола, на котором стояла кружка вина, был разложен хлеб и дымилась миска с мясом. Свою кружку зн Мишель держал в руках, на полу стоял ополовиненный бочонок – такие же бочонки виночерпий держит для самого графа.Я уже пробовал это винцо и потому невольно улыбнулся. Де Савер перехватил мой взгляд и тихо засмеялся в ответ.Мы обнялись. Я подсел к столу и, налив себе полную кружку, с удовольствием опрокинул ее в глотку.Эн Мишель благосклонно наблюдал за мной. Я наполнил его кружку и затем снова налил себе, наши руки поднялись в одновременном салюте. Мы еще раз выпили.– Я вижу, мальчик мой, ты растешь не по дням, а по часам. Удачно, что ты при графе, боюсь, что для ночной работы ты теперь слишком здоровенный. Рослый вор – не вор, а мишень. Как же хорошо сложилась судьба! Вот уж не думал, что буду так радоваться, похоронив своего Черного Лисенка... – он снова засмеялся.– Хорошее мясо, – я извлек из миски добрый кусок говядины, макнув его в жир, положил на кусок хлеба, как это любил учитель, и подал ему. Де Савер явно хотел что-то сказать, и я не собирался тянуть его за язык. В конце концов, этот визит был первым за четыре года моей службы у Тулузского.– Я решился побеспокоить тебя, милый Анри, потому что имею в тебе нужду. – Он улыбнулся, на придворный манер, тремя безукоризненно сложенными перстами подцепляя кусок мяса и опуская его в рот. – Да, ты можешь помочь старику де Саверу, отблагодарив его тем самым за то, что он некогда спас твою жизнь и научил делу.– За мое обучение граф платит вам половину от моего жалования. И будет платить еще шесть лет. – Я тряхнул головой, заставляя себя очнуться от того благостного заблуждения, в которое ввел меня учитель.– Это так, но обстоятельства моих дел таковы, что вскоре, боюсь, не останется ни старика де Савера, ни его школы.– Тогда мессен граф будет платить только мне. – Я пожал плечами. – Вы же сами всегда говорили: нет человека – нет проблемы. Я могу продолжить эту мысль – за отсутствием кредиторов, долг погашается сам собой.– Это, конечно, справедливо, но... – де Савер помрачнел, – конечно, ты имеешь полное право отказаться, и я не стану преследовать тебя, выдвори ты сейчас меня из своих покоев... Но прежде чем покинуть тебя, я хотел бы рассказать о нависшей над школой и, возможно, над всей Тулузой опасностью.– Еще бы – я поклялся никогда не поднимать руку лично на вас, равно как и на школу. Но я не обязан вас защищать. Ныне я предан своему новому хозяину, добрейшему графу Раймону, выпьем же за его здоровье, учитель!Де Савер поднял кружку в молчаливом салюте и выпил ее до дна.– Тем не менее я скажу тебе то, ради чего пришел. Я пожал плечами.Де Савер поднялся и прошелся по комнате, для чего-то рассматривая похожую на ветку дерева трещину, тянувшуюся через всю стену.– Моя школа не единственная в Лангедоке, тем не менее она всегда была лучшей, ибо я готовил действительно стоящих воинов. Как ты теперь знаешь, нас поддерживает сам граф, – он многозначительно воздел очи к потолку.Я кивнул в знак того, что понял, о ком он говорит.– До недавнего времени все было вполне нормально, и если на нашу территорию заявлялись пришлые, школа справлялась с ними своими силами. Но сегодня ситуация в корне изменилась. Наши враги не имеют никакой школы, или я не знаю об этом. Насколько я понимаю – есть хозяин или хозяева, есть те, кто отыскивают для них хороших воинов.– Где отыскивают? – не понял я.– В том-то и дело, что они набирают людей из охотников, лесников, побывавших в различных войнах и вылазках воинов, – главное, чтобы они хорошо знали свое дело и чтобы их никто не знал.Ну, скажем, они приезжают в забытую богом горную деревеньку, где живут пастухи и охотники, договариваются со стрелком, отвозят его в Англию или, скажем, Париж, где требуется убить какого-нибудь знатного вельможу. Показывают ему цель, тот стреляет.Между горным охотником и его целью никогда не было никакой вражды, он чужой человек, ничей не слуга, кто на него подумает? Ищи ветра в поле.– Обычно с вашими врагами справлялись сами ученики школы, – протянул я, пытаясь обдумать услышанное. – Если эти люди начали творить свои дела на территории Тулузского графства – их следует примерно наказать.– Творят, да еще как. Тем более что их расценки во много раз дешевле, нежели наши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14