Рассказать о том, почему я потерял дом, утратил фамильную честь и благословение семьи. Дом у дороги Мой отец, как я уже говорил, происходил из одного из самых знатных семейств Лангедока. Он был четвертым сыном прославленного Вильгельма Лордата, получившим от своих родителей лишь малую толику семейных богатств, а именно – тощий кошелек, верный меч да несколько десятков слуг.Желая умножить состояние и прославить свое имя, он ввязался в повстанческую войну за французский трон, примкнув к одной из воюющих сторон. Силы были приблизительно равны, но, как это часто случается, в последний момент на подмогу к врагам явилась помощь в лице отрядов Генриха Второго Английского. Перевес сил оказался решающим, сопротивление было подавлено, и кампания потерпела крах, после чего мой отец был вынужден затаиться вместе со всей семьей в крошечном замке в мрачных горах Тулузского графства, где они и прожили три ужасных года. За это время мои родители похоронили двоих своих старших дочерей, не выдержавших голод и лишения, и зачали меня.В день, когда я появился на свет, с восточной стороны от нашего замка появился черный дым. Горела деревня, отец хотел броситься на помощь людям, как это и подобает доброму сеньору и благородному рыцарю, но примчавшийся гонец сообщил, что к замку приближаются отряды Генриха Второго, по устоявшейся привычке бесчинствовавшего в этих краях. Численность воинов, стоящих под знаменем с изображением ветки цветущего дрока, превосходило число слуг моего отца в десятки раз.Отец приказал всем собираться, в этот момент его тяжелый взгляд упал на бедное, забрызганное кровью ложе его жены, рядом с которой лежал новорожденный младенец, то есть я.– Этот ребенок должен умереть, – отрезал отец и, грубо схватив меня перчаткой для соколиной охоты, с которой он не расставался, повернулся к дверям.– Ты не сделаешь этого! Ведь это твой сын! – крикнула мать из последних сил, тщетно стараясь встать с ложа.– Сделаю. Оставаться здесь невозможно, с пятью десятками слуг я не могу сражаться. А значит, мы должны отступить. Предстоит долгий и тяжелый переход. Ребенок все равно не выдержит. А мы – мы должны побеспокоиться о других детях. Или ты хочешь, чтобы они погибли? Оденьте госпожу, помогите ей лечь на телегу, – приказал он слугам и вышел во двор. Вслед за ним выскочил его преданный друг и верный вассал Мишель де Савер.Граф небрежно передал ему в руки ребенка и приказал сбросить в ближайший колодец.Вокруг творилось что-то неописуемое – крестьяне из соседних деревень, ищущие спасения за стенами крошечного замка, лошади, повозки, домашняя скотина, грязная разбитая дорога, слезы и страх.Надо ли говорить, что де Савер не посмел уничтожить младшего сына своего сеньора. Вместо этого он решил предоставить все на волю судьбы. Он сбежал с холма, на котором стоял замок, и, оказавшись на охотничьей тропе, исчез за деревьями.Мишель де Савер отнес ребенка в одну из ближайших деревень и оставил на попечение бабе, уже содержащей нескольких ребятишек. Уходя, он бросил ей в фартук несколько монет.И пустился догонять своего сюзерена.Но Савер так и не нашел его. В местечке, где граф должен был устроить привал, валялись лишь бездыханные трупы людей и животных да дымились пепелища хижин бедняков. Судя по всему, граф приказал свернуть с дороги, дабы не попадать из огня да в полымя.Обыскав окрестные горы, дважды наталкиваясь на засаду, де Савер отказался, наконец, от бесполезных поисков и решил спасать свою жизнь.О графском ребенке он вспомнил лишь через шесть лет, явившись за мной в дом к моей приемной матери. По его словам, я не умел говорить, но был высокого для своего возраста роста и достаточно крепко сложен. Я хорошо лазал по деревьям, разоряя птичьи гнезда, ловил мышей и мог сразиться даже со здоровой крысой или вороной. Я сам смастерил для себя некое подобие пращи и умел поразить цель. Мало того, однажды, бродя в окрестном лесу в поисках поживы, я нашел нож, с которым затем не расставался, выхватывая его из-за пояса всякий раз, когда кто-то пытался отобрать мою добычу или сказать резкое слово.Благодаря этим моим талантам моя приемная мать и пять ее воспитанников выжили во время страшного голода.Женщина, пригревшая меня, была дочерью сапожника из Периге и вдовой деревенского лекаря. Я не помню ее лица, вообще ничего о ней не помню. Хотя живо сохранил в сознании образ первого голубя, которому я от голодухи оторвал башку. Мария считала меня дьяволенком и только поэтому не извела ядом, как это сделала со своей старшей воспитанницей, забеременевшей от звонаря. Я был ей полезен.Слава войне и голоду, царившим в тех местах. Благодаря им я остался жив.Мессен де Савер заявил мне, что я должен идти с ним, а когда я заупрямился, схватил меня за шиворот и, разоружив, поволок к своему коню. Но я с таким остервенением вцепился зубами в его перчатку, что вырвал добрый кусок кожи. Проклиная все на свете, господин де Савер сел рядом со мной на камень и принялся уговаривать меня ехать добровольно, обещав подарить мне настоящий меч.Так я стал воспитанником де Савера, а заодно и его учеником.К тому времени он открыл нечто вроде школы, где готовил мальчишек к нелегкой воинской службе. Правда, воинов вокруг и без того было немало, но ту подготовку, которую давал де Савер, богатые сеньоры и купцы, занимающиеся перепродажей молодых воинов, ценили на вес золота.В школе наряду с владением мечом, ножом, луком, новым оружием – арбалетом и всеми видами копий – нас обучали различать, использовать и изготовлять яды. Мы развивали способность видеть в темноте и красться, подобно диким кошкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14