ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как затем, совсем неожиданно, именно он уцелел. Как он с облегчением вздохнул. Как затем, именно потому, что его пощадили, все с большей силой стала разгораться в нем ярость против Кленка. Они постоянно поддразнивали друг друга, и всегда верх одерживал Кленк, но никогда еще они так резко не высказывали друг другу прямо в глаза свое мнение один о другом, как в этот раз. И так как Флаухер был убежден в своей правоте и так как он боролся за правое дело, то должен же был бог, в ответ на эту величайшую наглость Кленка, на это циничнейшее признание, что на одном из ответственнейших постов в стране он оставил человека, которого считал ни на что не годным, оставил только ради своей личной забавы, – должен же был бог послать ему в ответ на эту неслыханнейшую наглость такие слова, которые бы унизили противника. Он сжимал рукой бокал из толстого стекла, не сводил глаз с потертой манжеты, выступавшей из-под грубой ткани рукава его мешковато сшитого костюма, и торопливо, беспомощно, напряженно придумывал, что бы ему сказать. Но ничего особенного придумать не сумел и произнес, наконец, даже без злобы, а скорее печально:
– Какой вы все-таки несерьезный человек, Кленк.
Кленк готовился услышать нечто беззубо-злобное, и его почему-то чрезвычайно задело это спокойное замечание глупого, презираемого Флаухера. Лучшего Флаухер не мог придумать. Кленк – это Кленк, и пишется – Кленк. Он – министр юстиции и полновластный хозяин Баварии. Ему должно было быть в высшей степени наплевать на мнение Флаухера, да и что вообще это означает: такой-то – «несерьезный человек»? Но удовольствие от перебранки с Флаухером во всяком случае было испорчено. Такса зевнула. Вино в бокале выглядело безобразно, было похоже на мочу. Кленк почувствовал, что в этот вечер ему и в «Тирольском погребке» повеселиться не удастся.
Он собрался и ушел. Хмурый, направился дальше, в находившееся неподалеку кабаре Пфаундлера. Подсел там к г-же фон Радольной и барону Тони Ридлеру, вождю местных ландскнехтов. За бутылкой особенно благородного красного вина, которое Пфаундлер приказал подать, постепенно забыл о Флаухере. Он рассеянно поглядывал на эстраду, пил, с медвежьим добродушием спорил с г-жой фон Радольной, которая, вопреки своему убеждению, утверждала, что проведение закона о лишении бывших владетельных князей имущественных прав вполне возможно. Деловито беседовал с Пфаундлером, высмеивал Тони Ридлера по поводу спортивного обмундирования его нелегальных отрядов ландскнехтов.
Спросил вдруг, повернув голову к маленькой эстраде и сразу насторожившись, словно неожиданно высмотрев красную дичь:
– Что это за девица?
На эстраде плясало какое-то худенькое, хрупкое существо с покорными, слегка раскосыми, порочными глазами, со странно скользящей, словно прилипающей к полу поступью.
– Она сегодня не в ударе, – сказал Пфаундлер. – Мне снова придется пригрозить ей увольнением.
– Собственно говоря, – произнесла г-жа фон Радольная, – вас, Кленк, закон о реквизиции княжеских имуществ должен интересовать так же, как и меня. Даже больше: ведь вы честолюбивы!
– Как ее зовут? – спросил Кленк.
– Это – Инсарова, – ответил Пфаундлер. – Неужели вы о ней не слыхали?
Нет, Кленк ни разу не видел ее. Танец кончился, вызвав умеренные аплодисменты. Заговорили о другом.
– Она будет еще выступать сегодня? – немного погодя обратился к Пфаундлеру Кленк.
– Кто? – спросил тот.
– Ну, эта самая… как ее там зовут? Эта ваша русская танцовщица.
– Нет, – ответил Пфаундлер. – Мы, к сожалению, вынуждены здесь в двенадцать кончать. Но она будет рядом, в «Послеполуночном клубе».
– Шикарная женщина, а? – произнес вождь ландскнехтов Тони Ридлер с улыбкой Собственника на красивом дерзком лице.
Кленк заговорил с г-жой фон Радольной. Немного погодя он повернулся к вождю ландскнехтов:
– Вы оказали бы, между прочим, всем нам, да и самому себе, услугу, если бы постарались сделать пребывание майора фон Гюнтера в вашем имении несколько менее заметным, – сказал он.
– Майора фон Гюнтера? – переспросил Тони Ридлер. – Как же вы воспретите Гюнтеру открытое пребывание в моем имении, дорогой Кленк, раз мне это доставляет удовольствие?
Своими карими глазами, белок которых отливал коричневатым оттенком, он дерзко взглянул в лицо Кленку.
– Можно арестовать человека хотя бы, например, за лжесвидетельство, – произнес Кленк довольно недружелюбно.
Властное лицо барона Ридлера налилось краской.
– Хотел бы я поглядеть, как кто-нибудь арестует Гюнтера раньше Страшного суда! – сказал он.
– Пойдете вы в «Послеполуночный клуб»? – спросила г-жа фон Радольная.
– Да, пойду, – ответил Кленк.
Вождь ландскнехтов тоже присоединился к ним.
«Послеполуночный клуб» оказался небольшим неуютным, плохо освещенным залом с теми же посетителями, теми же эстрадными номерами и Теми же кельнерами, что и в кабаре Пфаундлера. Инсарова подошла к их столику.
– Ленивее танцевать вы не можете? – накинулся на нее Пфаундлер. – Вы сегодня работали как свинья!
– Как кто? – переспросила Инсарова.
Кленк, глядя на нее, одобрительно улыбнулся.
– Как вы обращаетесь со своими служащими, Пфаундлер? – заметил он. – Против этого следовало бы принять меры.
– Я сегодня нездорова, – произнесла Инсарова своим неестественным, болезненным голосом.
Она беззастенчиво, испытующе поглядела на Кленка, затем повернулась к вождю ландскнехтов, явно показывая, что тот нравится ей больше. Кленк продолжал оставаться в прекрасном настроении, острил, старался показать себя в возможно лучшем свете перед русской танцовщицей, которая принимала его комплименты с легким любопытством, без улыбки, довольно равнодушно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300
– Какой вы все-таки несерьезный человек, Кленк.
Кленк готовился услышать нечто беззубо-злобное, и его почему-то чрезвычайно задело это спокойное замечание глупого, презираемого Флаухера. Лучшего Флаухер не мог придумать. Кленк – это Кленк, и пишется – Кленк. Он – министр юстиции и полновластный хозяин Баварии. Ему должно было быть в высшей степени наплевать на мнение Флаухера, да и что вообще это означает: такой-то – «несерьезный человек»? Но удовольствие от перебранки с Флаухером во всяком случае было испорчено. Такса зевнула. Вино в бокале выглядело безобразно, было похоже на мочу. Кленк почувствовал, что в этот вечер ему и в «Тирольском погребке» повеселиться не удастся.
Он собрался и ушел. Хмурый, направился дальше, в находившееся неподалеку кабаре Пфаундлера. Подсел там к г-же фон Радольной и барону Тони Ридлеру, вождю местных ландскнехтов. За бутылкой особенно благородного красного вина, которое Пфаундлер приказал подать, постепенно забыл о Флаухере. Он рассеянно поглядывал на эстраду, пил, с медвежьим добродушием спорил с г-жой фон Радольной, которая, вопреки своему убеждению, утверждала, что проведение закона о лишении бывших владетельных князей имущественных прав вполне возможно. Деловито беседовал с Пфаундлером, высмеивал Тони Ридлера по поводу спортивного обмундирования его нелегальных отрядов ландскнехтов.
Спросил вдруг, повернув голову к маленькой эстраде и сразу насторожившись, словно неожиданно высмотрев красную дичь:
– Что это за девица?
На эстраде плясало какое-то худенькое, хрупкое существо с покорными, слегка раскосыми, порочными глазами, со странно скользящей, словно прилипающей к полу поступью.
– Она сегодня не в ударе, – сказал Пфаундлер. – Мне снова придется пригрозить ей увольнением.
– Собственно говоря, – произнесла г-жа фон Радольная, – вас, Кленк, закон о реквизиции княжеских имуществ должен интересовать так же, как и меня. Даже больше: ведь вы честолюбивы!
– Как ее зовут? – спросил Кленк.
– Это – Инсарова, – ответил Пфаундлер. – Неужели вы о ней не слыхали?
Нет, Кленк ни разу не видел ее. Танец кончился, вызвав умеренные аплодисменты. Заговорили о другом.
– Она будет еще выступать сегодня? – немного погодя обратился к Пфаундлеру Кленк.
– Кто? – спросил тот.
– Ну, эта самая… как ее там зовут? Эта ваша русская танцовщица.
– Нет, – ответил Пфаундлер. – Мы, к сожалению, вынуждены здесь в двенадцать кончать. Но она будет рядом, в «Послеполуночном клубе».
– Шикарная женщина, а? – произнес вождь ландскнехтов Тони Ридлер с улыбкой Собственника на красивом дерзком лице.
Кленк заговорил с г-жой фон Радольной. Немного погодя он повернулся к вождю ландскнехтов:
– Вы оказали бы, между прочим, всем нам, да и самому себе, услугу, если бы постарались сделать пребывание майора фон Гюнтера в вашем имении несколько менее заметным, – сказал он.
– Майора фон Гюнтера? – переспросил Тони Ридлер. – Как же вы воспретите Гюнтеру открытое пребывание в моем имении, дорогой Кленк, раз мне это доставляет удовольствие?
Своими карими глазами, белок которых отливал коричневатым оттенком, он дерзко взглянул в лицо Кленку.
– Можно арестовать человека хотя бы, например, за лжесвидетельство, – произнес Кленк довольно недружелюбно.
Властное лицо барона Ридлера налилось краской.
– Хотел бы я поглядеть, как кто-нибудь арестует Гюнтера раньше Страшного суда! – сказал он.
– Пойдете вы в «Послеполуночный клуб»? – спросила г-жа фон Радольная.
– Да, пойду, – ответил Кленк.
Вождь ландскнехтов тоже присоединился к ним.
«Послеполуночный клуб» оказался небольшим неуютным, плохо освещенным залом с теми же посетителями, теми же эстрадными номерами и Теми же кельнерами, что и в кабаре Пфаундлера. Инсарова подошла к их столику.
– Ленивее танцевать вы не можете? – накинулся на нее Пфаундлер. – Вы сегодня работали как свинья!
– Как кто? – переспросила Инсарова.
Кленк, глядя на нее, одобрительно улыбнулся.
– Как вы обращаетесь со своими служащими, Пфаундлер? – заметил он. – Против этого следовало бы принять меры.
– Я сегодня нездорова, – произнесла Инсарова своим неестественным, болезненным голосом.
Она беззастенчиво, испытующе поглядела на Кленка, затем повернулась к вождю ландскнехтов, явно показывая, что тот нравится ей больше. Кленк продолжал оставаться в прекрасном настроении, острил, старался показать себя в возможно лучшем свете перед русской танцовщицей, которая принимала его комплименты с легким любопытством, без улыбки, довольно равнодушно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300