И не следует забывать об Иране, самом худшем из врагов. Иран оплачивает устройство учебных лагерей террористов по всей Европе и Ближнему Востоку, они посылают туда своих инструкторов из Иранской революционной гвардии и Министерства разведки, как ЦРУ и ФБР посылают своих инструкторов для обучения союзников. Хочешь кофе?
- Нет.
Он прошел на кухню, чтобы сварить кофе себе.
- У них даже есть своя террористическая телевизионная станция с самым современным спутниковым оборудованием, - крикнул он оттуда Елене. - Она называется «Аль-Манар», или «Маяк», и ежедневно делает передачи о гибели американских солдат. Американцы знают только об «Аль-Джазире» и понятия не имеют о существовании «Аль-Манара». Американское правительство молчит, проскальзывают лишь небольшие статьи в прессе и короткие репортажи. Люди находятся в неведении, их больше беспокоят компьютерные игры.
Он вернулся с чашкой дымящегося черного кофе.
- Они используют Ливан и его центральный банк, а оттуда переводят деньги в банки по всему миру, даже в Америку. Соби Файад - одна из центральных фигур, обеспечивающих финансовые потоки, работает в том месте, которое хорошо известно Компании. Это так называемая «Тройная граница», в которой пересекаются рубежи Парагвая, Бразилии и Аргентины. Для начала бюджет в несколько сотен миллионов долларов, плюс отмытые деньги от торговли наркотиками. И куда они направляются? В Техас и Северную Каролину, что тоже известно. Так что же им не известно? Хочешь узнать больше? Об этих тараканах я могу рассказывать часами. Здесь, на родине, мы отключаем отопление и вымораживаем их. А Америка не желает даже изолировать от общества…
Она слушала его молча, а он, уставший от всего, пил кофе.
- Достаточно, - сказал он, наконец решив сменить тему разговора. Алексей рассказал жене о том, как ходил на спектакль Кировского театра в Линкольн-центр, как жалел, что ее не было рядом. - А теперь расскажи мне о себе. Я беспокоился о тебе и жутко скучал.
Ее охватил приступ ярости. Она даже не стала задумываться о том, чем он вызван, потому что в глубине души знала это и хотела, чтобы узнал и он.
- Я еще раз спрашиваю тебя, как долго это будет продолжаться?
Он, конечно, понимал, что она имела в виду.
- Я подам рапорт о переводе.
- Когда?
- Не знаю точно. Когда это будет оправдано.
- А что будет с нами?
- Нам придется немного подождать.
Ее гнев вырвался наружу.
- Хорошо, я говорила «мы». А теперь спрошу о себе. Что будет со мной? Что я должна делать, зная, что тебя в любой момент могут застрелить ради патриотических чувств к Родине? Ждать телефонного звонка от Христенко, который сообщит мне о том, что я стала вдовой? Ждать, когда тебя наградят посмертно, и потом хранить медаль на книжной полке?
- Ты знаешь, что в данный момент я ничего не могу предпринять.
- А как быть с моими желаниями? Как быть… - Она замолчала, почувствовав вину за то, что уже несколько раз едва не изменила ему. Елена пыталась заглушить мучительную страсть чтением книг или бумажной работой.
Он, конечно, понимал, что она имела в виду - после стольких лет супружеской жизни знал каждую частичку ее тела, ее души, знал, что она не могла обратиться даже к Богу, потому что не верила в него.
- Как долго ты пробудешь в Москве? - спросила она.
- Я должен вернуться в распоряжение Форсайта по приказу Ротштейна.
- Ты не работаешь в ЦРУ! - закричала она. - Ты - офицер СВР и должен находиться рядом со мной! - Она немного успокоилась, сказала уже нормальным голосом то, о чем боялась говорить раньше: - Я… я хочу ребенка, Алексей.
- Клянусь, у нас будет ребенок.
- Когда? Когда закончится все это безумие? Когда мы заживем нормальной жизнью?
- А когда ты прекратишь заниматься тем, чем занимаешься сейчас? - спросил он, зная, что она поймет, что именно он имеет в виду и явно не одобряет. - Другого выхода нет, ты знаешь.
Везде была стена, куда бы Елена ни повернулась, и рано или поздно она должна была разбиться об эту стену. Оба понимали это слишком хорошо.
- Не знаю, - раздраженно ответила она. - Они рассчитывают на меня. - Елена рассказала Алексею о том, как передала материалы в метро. - Рене спрашивает о тебе при каждой встрече.
Рене Гаспар Шометт был старым и верным другом, французским адвокатом и по совместительству агентом «Сюрте».
Алексей сделал еще глоток и поставил чашку на стол, его голос стал мрачным.
- Елена, то, чем ты занимаешься, считается изменой. За это тебя могут расстрелять, наплевав на мораторий!
- Франция - наш союзник!
Сначала ему показалось, что он неправильно понял ее. Жена говорила так, будто считала свои поступки оправданными и была убеждена в этом, но в это трудно было поверить. Все происходящее было лишено логики, и по каким-то непонятным причинам он не мог объяснить ей, хотя пытался много раз, что это не было игрой, что ее тщетные попытки установить равновесие в мире обречены на провал, что они не похожи на героическое участие ее деда в движении французского Сопротивления. У нее не было оправданных причин становиться шпионкой, совершать совершенно бессмысленные поступки. Почему такая умная женщина не могла понять, что ее отбросят в сторону, словно ее и не существовало? Тем не менее, она продолжала заниматься этим, а он - любить ее.
- Остерегайся Юсуфова. Особенно его. Он не доверяет даже собственной матери, не говоря уже о правительстве, крайне тщеславен, ему достаточно малейшего повода, чтобы уничтожить любого. Этот тип любой ценой добьется повышения по службе, даже если не найдет доказательств твоей вины.
- Я веду себя очень осторожно, любимый. Как всегда. Я волнуюсь о тебе, а не о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162