Да, в Ветхом завете властвует страшный еврейский бог. Человек в большинстве книг Ветхого завета лежит распростертым и ничтожным на грешной и окровавленной земле, с которой он никак не может подняться.
Но сколько же среди библейских историй из Ветхого завета и таких, где любовь и человечность, земная красота и прелесть торжествуют над мертвой догмой и культом злого бога Яхве! Вспомним хотя бы книгу «Руфь», или «Песнь Песней» Соломона, или псалмы и песни Давида… А сколько истинно человеческих, живых движений даже в тех фигурах, что, казалось бы, каменно олицетворяют в себе идею долга и повиновения. Ведь даже Иаков, занесший нож над сыном Исааком, вызывает у нас сострадание, потому что библейский автор дает нам почувствовать не только его обреченное мужество, но и его муку.
Каждому, читающему Ветхий завет, бросается в глаза жесткая в большинстве книг, но постепенно все же размывающаяся идея национальной избранности, особенно яркая и бескомпромиссная в Моисеевом Пятикнижии. Бог ведет через пустыни и испытания в землю обетованную свой народ - он его избрал и ему покровительствует. Но как характерно, что эта категорически неприемлемая для нас идея, принесшая столько вреда человечеству, время от времени в разных историях постоянно или компрометируется, или разрушается. Она разрушается прежде всего любовью - любовью Руфи, любовью Давида, Юдифи, Артаксеркса… А каким высоким торжествующим пламенем, взметнувшимся поверх всех зверств и убийств, горит вечная Соломонова «Песнь Песней»!
И, наконец, еще два момента, которые естественно и твердо подготавливают нас к восприятию духовного мира Нового завета.
Это, во-первых, постепенно, но неукоснительно нарастающее в Ветхом завете чувство личности, индивидуальной воли и индивидуального самосознания. Наиболее яркая фигура в этом отношении Иов - первый и единственный в своем роде персонаж в Библии, который требовательно задает небу вопросы, названные затем «вечными», и, главное, неотступно требует ответа. Это он, Иов, взвесил на невидимых весах души морской песок и дух, отдав предпочтение горению духа и пытливой мысли. Иов - праотец всех ученых, мыслителей и философов.
А второй момент, который необходимо помнить, прочитав истории из Ветхого завета и переходя к евангелиям, это пронизывающее библейские ветхозаветные книги острое чувство ожидания торжества человеческой и божьей справедливости. Моисеев Бог не дал такого торжества он был жесток, злопамятен и, за редким исключением, неизменно суров и мрачен. Правда, он имел для этого, как говорится, основания: избранный им народ постоянно и самым низким способом нарушал заповеди, преподанные Богом Моисею. Ветхий завет преисполнен ожидания, что придет Некто, кто, подобно Моисею, вновь откроет людям великие заповеди человечности, утерянные вместе с каменными скрижалями и ковчегом завета в песках пустыни. Ветхий завет внушает мысль о Мессии - о человеке-Боге, который когда-нибудь грядет в окровавленный и страшный мир человечества, отмеченный, увы, каиновой печатью. Мессия - символ мечты о счастье. То, что Ветхий завет так настойчиво внушал эту мысль на протяжении долгих сумрачных столетий, исполосованных войнами и кровавыми распрями, темными от людского, отчаяния, придает его суровым страницам шелест надежды и робкой испуганной веры.
Ветхий завет, в отличие от Нового завета, к которому мы сейчас перейдем, написан грубыми, яркими красками - как будто чья-то гигантская кисть чертила на безмерном пустом пространстве созидавшегося неба и творимой земли предназначенные для самой вечности и столь же вечные письмена. Непрекращающийся грохот войн, судороги землетрясений, опустошительные наводнения, жестокие засухи, великий мор, падения государств, гибель царей и богов - оглушительная дисгармония звуков поражает всякого, входящего под мрачные своды библейских страниц Ветхого завета.
Мир Нового завета, тесно связанный с Ветхим многочисленными мотивами, отзвуками, идеями и образами, все же, как мы увидим, заметно иной.
НОВЫЙ ЗАВЕТ

Когда были созданы евангелия и кто такие евангелисты? Совершенно точных сведений об этом нет. Однако и современные ученые, и поколения библеистов все же пришли к некоторым достаточно убедительным выводам. Не останавливаясь на подробностях изысканий (археологических, исторических, лингвистических и др.), можно сказать, что Евангелие от Матфея было нaпucaнo, судя по некоторым данным самого текста, между 85 и 110 годами н. э., но не исключено, что и в самом начале 70-х годов. Предполагается, что Матфей, возможно, пользовался личными впечатлениями от общения с Иисусом. Во всяком случае, существует давняя точка зрения, имеющая, правда, много противников, что Матфей это тот самый апостол Левий, что стал одним из первых учеников Христа. Мытарь, то есть сборщик податей, служивший на таможне в Капернауме, грамотный, он был ревностным сподвижником своего учителя и свидетелем всех событий его проповеднической жизни. Правда, здесь много неясного и, по существу, нет ни одного достоверного факта. Но может ли, однако, существовать такая, чисто «рабочая», версия? Конечно. Мытарь Левий, принявший после крещения имя Матфей, действительно мог сопровождать Христа в его странствиях.
Противник такого предположения, Зенон Косидовский в книге «Сказания евангелистов» считает, что такой мелкий служащий, каким был до своего обращения Левий-Матфей, вряд ли обладал столь незаурядным литературным талантом. Другой контрдовод, который он же приводит, заключается в том, что живой очевидец, свидетель казни, должен был бы написать свое сочинение о жизни учителя сразу, по свежим следам, а евангелие между тем появилось лишь через сорок лет после всего происшедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137