Однако туман, окутывавший этот эпизод ее прошлого, упорно не желал рассеиваться.
– Пока нет, мистер Бьюкенен, – ответила худощавая секретарша и добавила: – Я принесла вам на подпись бумаги, они на столе.
Реми рассеянно слушала их разговор, думая о своем. Когда она подошла к кабинету Коула, до нее словно издалека донесся его голос:
– Мисс Жардин скоро уедет. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы внизу ее ждало такси.
– Хорошо, мистер Бьюкенен.
Реми неудержимо захотелось заглянуть в кабинет Коула. Она повернула медную ручку, и дверь услужливо распахнулась. Секунду поколебавшись, Реми вошла внутрь. Ее каблуки гулко стучали по паркету, пока она не ступила на пушистый ковер.
Солнечные лучи, проникавшие в большие окна, золотили стены, придавая особый колорит мебели из красного дерева. Она была словно покрыта легкой паутиной – верный признак того, что мебель старинная, ибо такой эффект достигается по меньшей мере лет через сто. Кожа на диване и стульях тоже повытерлась, а массивный двухтумбовый стол был настоящим произведением искусства. Внимательно осмотрев его, Реми узнала подлинный «шератон».
Не переставая изумляться, Реми оглянулась и увидела Коула. Он наблюдал за ней с порога.
– Я не понимаю, почему тут все такое старое?
– Твой дедушка приказал перевезти сюда всю обстановку, вплоть до паркета, обшивки стен и потолка. – Коул кивнул на подвесной потолок из красного дерева. – Конечно, потребовалась определенная подгонка. Говорят, босс был страшно недоволен, что здесь окна гораздо больше, чем были в старом здании.
– Мне кажется, я подсознательно помню все эти вещи. – Реми покрутила антикварный глобус, пытаясь представить себе, играла ли она с ним в детстве, приходя к отцу в контору. – Но у меня напрочь выветрился из памяти наш переезд сюда.
– Ладно, если ты удовлетворила свое любопытство, то отправляйся домой. У меня много работы, – резко сказал Коул и подошел к столу.
Коулу явно не терпелось от нее избавиться. Только ли из-за обилия дел? Она склонялась к мысли, что не только.
– У меня есть еще один вопрос, – заявила Реми.
– Какой?
Коул посуровел. У Реми сложилось впечатление, что он готов на нее накричать. Как час назад в порту.
– Почему ты вчера ушел не попрощавшись?
– А почему ты не остановила меня?
– Я не знаю, что тебе ответить.
– Что ж, это тоже ответ.
– Возможно.
Внезапно солнечный луч заплясал на чьем-то застекленном портрете. Реми заинтересовалась, присмотрелась внимательней… Перед ее мысленным взором промелькнул образ седовласого человека в пиджаке с широкими лацканами.
– Дедушка! – Она вспомнила его моментально. – Это его портрет, да?
Не дожидаясь ответа Коула, она подошла поближе и… удивленно замерла. Портрет изображал какого-то незнакомца в черном фраке и серебристом атласном жилете. Темно-рыжие волосы, еще не убеленные сединами, коротко подстрижены и расчесаны на косой пробор. В глазах искрится смех, уголки рта, прикрытого густыми усами, тронуты улыбкой. Облик этого человека дышал силой и отвагой. Наверняка он любил рисковать, любил бросать вызов судьбе.
– Кто это? Ты повесил здесь картину из своей коллекции? – выпалила Реми и, побледнев, пробормотала: – По-моему, я тебя уже об этом спрашивала…
Коул кивнул. Он ждал, не вспомнит ли Реми какие-нибудь подробности, но она лишь испуганно прошептала:
– И что ты мне ответил?
– Что это портрет основателя компании. Бог знает, сколько десятилетий картина пылилась на складе, а я нашел ее и принес сюда.
Реми озадаченно посмотрела на портрет.
– Странно! Этот человек совсем не похож на Жардинов.
– А он и не Жардин, – заявил Коул.
– Но это невозможно! Компанией «Кресент Лайн» всегда владели Жардины.
– Не всегда. Вначале она принадлежала другому человеку. Ее основал этот мужчина – Броуди Донован.
– Донован?
Господи, что он несет?! Этого не может быть! Коул ошибается. Но… она ведь ничего не помнит. А вдруг он все-таки прав? Боже милосердный, какие еще семейные тайны скрываются за непроницаемой стеной забвения?
– Если бы справедливость в свое время восторжествовала, Реми, – продолжал Коул, – ты носила бы сейчас фамилию Донован, а не Жардин.
– Не понимаю, о чем ты говоришь? – растерянно пролепетала девушка.
Коул хотел ответить, но осекся, покосившись на дверь, и после короткой паузы сказал с невеселой усмешкой:
– А ты лучше спроси у своего дяди.
Реми обернулась. На пороге стоял Марк Жардин. Взгляд его темных глаз был устремлен на портрет, губы недовольно поджаты. Впрочем, через мгновение лицо разгладилось, вновь стало веселым и добродушным.
– Какой приятный сюрприз! Рад тебя видеть, Реми!
– Доброе утро, дядя Марк!
Реми не сомневалась, что дядя слышал последние слова Коула и нарочито их проигнорировал. Но почему? Потому что Коул сказал правду? Или дядя просто не хочет говорить про Броуди Донована в присутствии чужого человека?
Внутренний голос предупреждал: «Не надо разглашать семейные тайны». Реми вняла его совету и не стала затрагивать скользкую тему.
– Что это вы сегодня так рано пожаловали? – небрежно поинтересовался Коул. – По утрам вы обычно пьете кофе с друзьями в отеле «Поншартрен».
– О да, – согласился дядя. – Но ведь сегодня собрание…
– А какое отношение к нему имеете вы? – От Коула веяло убийственным холодом, Реми даже показалось, будто температура в комнате упала на несколько градусов.
– Ну… я решил, мне необходимо присутствовать, – натянуто улыбнулся Марк Жардин.
– Зря вы так решили, – отрезал Коул.
Дядя покраснел, лицо его подергивалось.
– Зря? Но я же один из директоров компании!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96