Теперь, как поняла она, наступил миг, когда можно было говорить от самого сердца, которому не мешали ни страсть, ни желание.
– Я люблю тебя, Сокол. – Это было простое утверждение, без всякой попытки как-то украсить фразу, чтобы придать ей большую значимость.
Какое-то время он стоял совершенно неподвижно, прежде чем нашел в себе силы повернуться:
– Я не знаю, что такое любовь. Я никогда не переживал ничего подобного, Ланна.
Его ответ вызвал волну разочарования, если не отчаяния, но она убедила себя дослушать до конца и не торопиться.
– Зато я знаю, – взяв ее за плечи, продолжал Сокол, – что если какой-то другой мужчина посмеет прикоснуться к тебе, то, наверное, я смогу убить его. Когда я заключаю тебя в свои объятия, то мне кажется, что готов взлететь до небес. И когда ты со мной, то мне уже больше ничего другого не надо. Если слово «любовь» означает нечто большее, чем это, то я готов усвоить эту науку. Обучи меня ей.
Когда до Ланны дошел смысл сказанного, она посмотрела на него не верящими, сияющими глазами. Это были именно те слова, которых она ждала от него. И даже более того. Но ей было достаточно и того, если бы Сокол просто прижал ее к груди, касаясь губами волос.
– Невероятно, да? – словно подсмеиваясь над самим собой, сказал он. – Я хочу жениться на тебе. И хочу, чтобы ты стала моей женой.
Сердце Ланны затрепетало от захлестнувшего ее счастья.
– Я согласна выйти за тебя замуж, Сокол, – сказала она, глядя на него глазами, полными любви. – И мне все равно, где мы будем с тобой жить: в пещере ли, в хогане или же…
– Зато мне не все равно, – начал он, но замолчал и начал целовать ее шею. – Ты добилась своего. Все-таки заставила меня измениться.
Он с нежностью приник к ее губам, и Ланна прижалась к его телу, которое уже так хорошо знала. Но это было совершенно неважно – оно по-прежнему действовало на нее возбуждающе. И так будет происходить всегда, пока жив Сокол, подумала она.
Поцелуй был долгим и сладостным, обещая нечто другое, но Ланна почувствовала, как напряглось тело Сокола. Он вскинул голову и отстранился от нее. Вся его поза выдавала внутреннюю тревогу.
– Вот и посетители, – объявил он и посмотрел на нее. – Они еще не заметили нас. Если хочешь спрятаться в пещере, то ты еще успеешь подняться наверх.
Ланна увидела слабое облачко пыли в отдалении.
– Нет. Я останусь. И встречусь с Чэдом лицом к лицу, – решительно сказала она.
Выражение удовлетворения промелькнуло на лице Сокола. Затем сменилось озабоченностью.
– Что такое? – спосила она.
– Единственное, о чем я жалею, – так это о том, что у меня нет с собой винтовки. Она могла бы очень пригодиться сейчас.
– Сокол, – начала она уже менее уверенным тоном.
– Не беспокойся, – дерзкие огоньки заплясали в его глазах. – Мы справимся с ними.
Сильный ветер взметнул волосы Ланны. Одна прядь упала на лицо, на мгновение ослепив ее. Когда она поправила волосы, то увидела грузовой пикап, который сопровождали три всадника. Она уже слышала звук мотора, но пыль, что поднимали лошади, скрывала лица всадников. Сердце ее забилось, как барабан. Сокол шагнул вперед, так что оказался чуть-чуть впереди нее.
Отвага вспыхнула в нем, заставляя обостриться все ощущения. Заставляя все его тело, каждую жилочку, подчиниться его воле. Это было очень приятное ощущение. Всадники остановились на расстоянии двадцати футов от них. Холодная улыбка озарила лицо Сокола. Чэд, стукнув кулаком по дверце, выскочил из машины, как разъяренный бык из загона. Сокол отметил, что на пассажирском сиденье – Кэтрин и Кэрол, прежде чем сосредоточил внимание на Чэде, правда, не выпуская из поля зрения и Ролинза.
– Привет, Чэд. Как хорошо, что ты решил заехать к нам, – с иронией проговорил Сокол. – Похоже, вся компания в сборе.
– Отпусти ее, Сокол! – приказал Чэд.
– А я и не держу ее, – Сокол в доказательство развел руки в стороны, после чего обратился к Ролинзу. – Какое на этот раз ты собираешься предъявить мне обвинение? Похищение?
Ролинз окинул его мрачным взглядом, но промолчал.
– Зачем ты увез ее? – продолжал Чэд. – Оставь ее в покое.
– Я ни с кем не поеду. И тем более с вами, Чэд, – ответила Ланна. – Я останусь с Соколом. Потому что сама решила так. Я догадываюсь обо всем, что вы затеяли.
– Понятия не имею, о чем это вы, – возразил он быстро.
– Самое лучшее, что вы можете сделать, – это сесть в свой пикап и уехать, – сказал Сокол. – И на этом покончим, Чэд. Ты пытался, но у тебя ничего не вышло. Ланна сама сделала выбор. Все будет так, как она хочет.
– Нет! На этом мы не покончим, – заорал Чэд. В его голосе прозвучала не сдерживаемая ничем злость. – На этот раз тебе не улизнуть от меня. Я этого тебе так не спущу! Ланна поедет с нами!
– Нет, – Сокол видел, как Ролинз негромким голосом отдал какое-то приказание двум всадникам, и, выхватив нож, обратился к нему.
– Не вздумай слезать с седла, Том, – предупредил Сокол, и в его руке блеснуло лезвие ножа. – Берегись. Предупреждаю тебя, что я не шучу.
Помощь пришла оттуда, откуда ее никто не ждал. Третий всадник – Лютер Уилкокс – вытащил винтовку из чехла, висящего у седла, и, поведя стволом в сторону своих спутников, негромко проговорил:
– Нам не стоит вмешиваться в это дело, Билл. А ты, Том, оставайся сидеть, где сидишь. Если кому-то имеет смысл драться, так это Соколу и Чэду. А все, кого это не касается, должны держаться в стороне.
– Убери ружье, Лютер! – одернул Ролинз. – Если не хочешь, чтобы я немедленно выкинул тебя на улицу, направь ствол в другую сторону.
– Не выкинешь, Том, – заявил Лютер, не опуская винтовки. – Не забывай, что вторая половина ранчо принадлежит Соколу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108