Длились они долго, ибо могучий Нил унес сундук в океан, откуда ничто не возвращается. И все же стараниями Исиды и благоволением всемогущего Аллаха сей кедровый сундук был найден. Когда плавучий гроб открыли, оказалось, что Осирис хотя и умер, но выглядит словно живой, а тело его источает удивительный сладостный аромат, превосходящий благоухание прекраснейших из роз. Исида доставила супруга в Египет и по возвращении извлекла его тело из сундука, задумав воспользоваться своими поистине великими магическими силами и совершить ужасающий и таинственный ритуал.
К несчастью, сие намерение не укрылось от коварного Сета, неотступно следившего за сестрой. Движимый яростью, он сумел вновь завладеть телом Осириса, расчленил его на четырнадцать частей и разбросал их по всему свету, надеясь, что теперь наконец обретет долгожданный трон. Но нет. Сильная духом, бесстрашная Исида вновь отправилась в скитания, с тем чтобы собрать и воссоединить разрозненные останки. Когда же ей в конце концов удалось сложить из них тело мужа, она совершила великое и ужасное магическое таинство: склонившись над лицом мужа, Исида прошептала в его уста имя, которое узнала от ангелов. Подлинное, сокровенное имя Аллаха.
Стоило ей сделать это, как светила небесные приостановили свой нескончаемый бег и сами небеса содрогнулись от грома, ибо никогда доселе сие священное слово не было произнесено вслух в пределах бренного мира. Каково же оно, не ведомо никому, ибо не было и нет тайны, более страшной и смертоносной. Трепещи, египтянин, и забудь о намерении познать его, ибо сие грозит неисчислимыми бедами.
Однако Исида своими магическими познаниями превосходила всех прочих джиннов огненного племени. Едва она во исполнение обряда произнесла заветное слово, как Осирис вздохнул и пошевелился. О чудо! Исида вернула его к жизни! Потом, возбудив чресла супруга, она вобрала в себя его семя и тем дала жизнь сыну. Со временем сей ребенок стал новым владыкой Египта, ибо Аллах, никогда не смыкающий очей, взрастил его мужем доблестным и даровал крепость его деснице. Сет, однако же, не оставил своих беззаконных поползновений. Собрав из злобных джиннов – тех, кто в гордыне своей отказался склониться перед всемогуществом Аллаха, – неисчислимое войско, он начал страшную и кровавую войну.
Соизволением Аллаха, милостивого и милосердного, рать демонов была разбита. Сет со своими сподвижниками бежал в бескрайнюю, лишенную жизни пустыню и с тех пор известен всему миру как владыка тьмы, повелитель сил зла, коего правоверные именуют Иблисом.
И ведай, о египтянин, что присные его, злобные джинны, еще встречаются в местах, помеченных тьмой, – в пустынях и в гробницах давно умерших царей. Держись подальше от сих гулов, от их нечестивых деяний и помыслов. Если же осмелишься ты их потревожить, станут они для тебя ужасом и погибелью, ибо добыча их – одинокий путник, а пища их – плоть несчастных смертных.
Да оградит нас от зла всемогущий и всеведущий Аллах! Хвала имени его!

* * *

Закончив эту историю, Гарун аль-Вакиль склонил голову и погрузился в молчание, но халиф аль-Хаким, слушавший с неослабевающим вниманием и увлечением, схватил его за руки.
– О мастер мудрых слов! – воскликнул он. – История, поведанная тебе мудрецом с гор Каф, воистину интересна и поучительна. Но скажи мне: после того как великая царица Исида, произнеся тайное слово, вернула к жизни своего царственного супруга, звучало ли оно когда-либо еще в пределах обитания смертных и не было ли записано на каменных скрижалях Египта?
– О повелитель, – молвил в ответ аль-Вакиль, – даже если такое и случалось, я обязан повторить предостережение: выведывать сей секрет опасно и само помышление об этом кощунственно.
– Опасность не страшит меня. А что докощунства... Разве можно счесть таковым желание наместника Аллаха узнать истинное имя его? Разве не осталось в моей мечети пустых камней для начертания сего священного слова?
Гарун сокрушенно покачал головой.
– Не скрою, – сказал он, – мудрец с гор Каф рассказал мне о том, что были в Египте жрецы, ведавшие и охранявшие тайное имя. Увы, в конце концов они возгордились и предались греху, воздвигнув храм Тайного Имени, где поклонялись ему, равно как Осирису и Исиде, нарекая оных богами. Но нет бога, кроме Аллаха, и Мохаммед пророк его.
Долгое время халиф молча смотрел за окно, туда, где сидела прекрасная сестра его, принцесса Ситт аль-Мульк, а потом шепотом произнес:
– Этот храм... этот тайный храм... где он? Как его найти?
– Он был разрушен.
Аль-Хаким воззрился на собеседника в неверии.
– Кем?
– Пророком Иосифом, да пребудет с ним вечно милость Всевышнего. Ибо – так рассказывали мне в горах Каф – возвысившись и став советником фараона, сей благочестивый муж стал проповедовать веру в Бога истинного, Бога единого. И сколь ни противились тому языческие жрецы, он неуклонно следовал по пути Аллаха и по его соизволению обратил сей храм, вместилище зла и нечестия, во прах. Ибо велик один только Аллах, тогда как поползновения смертных есть лишь тлен и мирская суета!
Халиф, стоявший у окна, замер, и по лицу его пробежала едва заметная дрожь.
– Да, – прошептал он наконец, – велик лишь Аллах!
Он повернулся к Гаруну, и тот заметил, что щеки повелителя правоверных бледны, а костяшки судорожно сжатого кулака побелели.
Однако аль-Вакиля сие нимало не устрашило. Поняв, что аудиенция закончена, он поклонился, повернулся и покинул зал.

* * *

Долгое время Гарун не лицезрел повелителя правоверных и не стремился вникать глубже в тайны былого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136