— С превеликим удовольствием! — воскликнул дон Росендо, с нетерпением ожидавший подходящего повода, чтобы покинуть унылые стены кабака.
— В таком случае, прошу!
Лицо дона Диего вновь озарила ослепительная улыбка, он легко соскочил с табурета и, не выпуская из руки стакана, широким жестом указал в сторону щита, отделяющего сумеречный покой зала от знойного буйства площади. Дон Росендо также спрыгнул на пол и с недоумением посмотрел на исполосованный пыльными солнечными щелями щит.
— Чего вы ждете, сеньор Росендо? — громко, перекрыв очередной взрыв трибун, воскликнул дон Диего. — Я же сказал: прошу!
— Но отчего бы нам не воспользоваться обыкновенным путем? — осторожно поинтересовался дон Росендо, указывая на дверь за стойкой бара.
— Как вам будет угодно! — передернул плечами дон Диего. — Что же касается меня, то я даже на миг не хотел бы оказаться по ту сторону стойки, дабы не уподобляться содержателю этого почтенного заведения! И не потому, что я имею что-то против него, отнюдь, просто я считаю, что в этой жизни каждый должен занимать свое место и не покушаться на чужое!
— Я полностью разделяю ваше мнение, сеньор, но… — нерешительно заговорил дон Росендо.
— Что «но»? — перебил дон Диего, насмешливо глядя на него.
— Каким образом вы собираетесь попасть на эти так называемые трибуны? — спросил дон Росендо, указывая пальцем в потолок, дрожащий от бешеного топота бесчисленных сапог.
— Нет ничего проще, сеньор! — воскликнул дон Диего. — Я предпочитаю самый короткий путь!
Сказав это, он повернулся к дону Росендо спиной, решительными шагами подошел к щиту и слегка похлопал ладонью по широкой спине Розины.
— Сеньоры желают еще виски? — живо отозвалась мулатка, обернувшись к нему.
— Нет-нет, Розина, не беспокойся! — остановил ее порыв дон Диего.
— Может быть, сеньоры желают… — вновь попробовала угадать его мысль услужливая Розина.
— Посмотреть, что же там такое творится, — подсказал дон Диего, указывая на щит, — отчего стоит такой гвалт, словно в Комале случилось землетрясение?
— Я думаю, что если сеньор сам попробует сесть на необъезженную трехлетку, землетрясение покажется ему воскресной прогулкой на шотландском пони! — захохотала мулатка, обнажив крупные жемчужные зубы.
— Блестящая идея! Вы не находите? — воскликнул дон Диего, оборачиваясь к дону Росендо.
— Нахожу, — насмешливо процедил тот, предвкушая очередной трюк своего эксцентричного приятеля.
— Тогда не будем медлить, вперед!
С этими словами дон Диего подскочил к щиту и ударом ноги опрокинул его в густые клубы площадной пыли. Дверной проем открылся, и глазам дона Росендо предстала следующая картина: окружающие крыши были плотно, как маисовые початки, забиты кружками всевозможных сомбреро, прыгавших и метавшихся подобно пузырям на поверхности котла с кипящей смолой. Причиной всего этого безумия был вороной жеребец, скачущий посреди площади, как дельфин, брошенный на огромную раскаленную сковородку. Его копыта уже успели взбить в воздух столь густую пелену пыли, что она совершенно закрыла ноги скакуна, оставив взору дона Росендо лишь бешено изгибающуюся спину и седока, который то проваливался в яму между холкой и крупом, то взлетал над седлом тряпичной куклой. Порой жеребец вставал на дыбы и едва не опрокидывался на спину, грозя раздавить цепкого наездника, но тот каждый раз успевал так сильно дернуть за узду, что конь вновь обрушивался в пыль, разбрасывая по сторонам рваные хлопья пены.
Жеребец, всадник и зрители были настолько увлечены происходящим, что когда тяжелый щит с грохотом рухнул в пыль, никто даже не обратил на это внимания. К тому же падение щита совпало с падением наездника; жеребец вновь вскинулся на дыбы, узда оборвалась, и всадник, потерявший последнюю ниточку, связывающую его с неукротимым скакуном, вылетел из седла и исчез в пыли под конскими копытами. По трибунам пронесся согласный вздох, в жеребца полетели шляпы, перчатки, недоеденные бананы, кто-то даже кинул большой ломоть хлеба с солью, но все эти мелочи нисколько не отвлекали рассвирепевшее животное от его недавнего мучителя. Жеребец застыл посреди площади, как статуя, выгнул шею дугой и свирепо скосил кровавый глаз на своего поверженного в пыль наездника. Тот лежал неподвижно, уткнувшись лицом в землю, но стоило ему чуть шевельнуться, как жеребец вскидывал ногу и острым копытом расчетливо ударял лежащего по ребрам. Всадник со стоном вновь распластывался в пыли, по рядам зрителей проносился вздох, и зоркий глаз дона Росендо уже заметил среди курток и шляпных полей тусклые проблески револьверных стволов. Стрелки были наготове, и в тот момент, когда конь встал на дыбы, намереваясь всей своей тяжестью обрушиться на бездыханное человеческое тело, на трибунах засверкали белые колючие вспышки и раздались сухие хлопки выстрелов. Дон Росендо замер, с невольным трепетом ожидая того момента, когда благородное животное рухнет в пыль рядом с поверженным наездником, но стрелявшие знали свое дело: пули только опалили свирепо раздутые ноздри жеребца, но ни одна из них не повредила даже волоска на конской шкуре. Впрочем, этого было довольно, чтобы жеребец метнулся в сторону и на какое-то время оставил свою жертву. Теперь его свирепо выкаченные глаза обратились к трибунам, откуда тут же грянули залпы всякого хлама, включая тухлые яйца, пара-тройка которых влепилась в белую звездочку между ушами жеребца и вонючими языками потекла по точеной конской морде.
Тем временем наездник, лежавший посреди площади, очнулся, приподнял голову и, заметив распахнутую настежь дверь таверны, потихоньку пополз в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107