Андрей Николаевич и Антон играют на бильярде.
Максим негромко напевает "Yellow submarine", сидя за пианино при заж-
женных свечах. Постепенно заводится сам и заводит окружающих так, что
они тоже начинают подпевать, не отрываясь от своих занятий.
Максим (поет). Sky of blue and sea of green on the yellow submarine!
We all live on the yellow submarine... (Кричит.) Everybody! (Выбрасывает
два пальца "V", кричит.) Два раза!..
Все (подхватывают). Yellow submarine!.. Yellow submarine!..
Максим (один). We all live on the yellow submarine!.. (Кричит.)
Everybody!..
Все (оглушительно). Yellow submarine!.. Yellow submarine!..
Антон в этот момент загоняет победный шар.
Общая овация по поводу окончания песни и личное ликование победителя.
Антон (высоко подпрыгивает на месте, кричит). Победа!.. Победа!..
Хватает с балки одну из двустволок, выбегает на галерею и вдруг палит
из обеих стволов в вечернее небо. Общая пауза. Все смотрят на галерею,
где стоят друг против друга Антон и Виктор.
Антон. Извините, я вас разбудил?..
Виктор. Я не спал... (Смотрит на него.) Ты - Антон?
Антон. Да... А откуда вы знаете?..
Виктор. Я старый друг вашей семьи... Меня зовут Виктор Георгиевич!..
(Протягивает руку, Антон пожимает ее.) Можно просто Виктор, даже Ви-
тя...
Антон. Антон Андреевич. Можно просто Антон...
Оба смеются.
Антон. А что вы здесь стоите?.. Идите в дом!..
Виктор. Спасибо.
Переступает порог веранды.
Антон идет следом с ружьем в руках.
Андрей Николаевич (смотрит на них, негромко). Все это, конечно, хоро-
шо, но что означает эта пальба?.. Антон?..
Антон (небрежно). Да это холостые...
Андрей Николаевич (повышает голос). Холостые, говоришь?.. Да почему
оно вообще стреляет?..
Антон (потирает лоб ладонью, смущенно). Понимаешь, отец, тут пока ты
ездил в Германию за этим архивом в... Штеттин... Шметтин...
Андрей Николаевич (сухо). Шпремберг - дальше!..
Антон. Я отнес одному мастеру, он посмотрел, сказал, чтобы я оставил
и зашел через пару дней, я зашел, он старый такой старичок...
Андрей Николаевич. Короче - сколько раз ты ходил к этому... старич-
ку?..
Антон. Два... Точнее, четыре... (В ответ на вопросительный взгляд
Андрея Николаевича.) Вот это (поднимает ружье) и еще "манлихер"...
Андрей Николаевич. А "зауэр"?.. "франкот"?..
Антон. Не успел... Ты вернулся, ну и... сам понимаешь...
Андрей Николаевич (строго, жестко). Но почему ты молчал?.. Почему ты
мне ничего не сказал?.. (Сквозь зубы.) Мальчишка, дурачок безмозглый!
Неужели до тебя еще не дошло, что ружье - это не елочная хлопушка, что
оно убить может?!
Антон (в сторону, закусив губу). Я боялся... Сначала боялся, а потом
забыл...
Андрей Николаевич (рассеянно). Значит, боялся?.. Ну-ну...
Антон (продолжает, глядя в сторону, в темное окно). Я тебя всегда бо-
ялся, с самого начала... Ты всегда был сильнее, во всем: в шахматах, на
охоте... Про остальное я не говорю, бокс, каратэ, кик-боксинг - это не в
счет, я просто моложе... Мышечная реакция... А вот разные языки,
бильярд, про твою биографию я просто молчу - она подавляет своим величи-
ем... А сегодня я выиграл на бильярде - первый раз за всю жизнь...
Андрей Николаевич (сдержанно). Отвоевал, значит, одну позицию...
Поздравляю!..
Общая пауза.
Андрей Николаевич (негромко, ни к кому не обращаясь). Биография, зна-
чит, угнетает... Интересная мысль. Логики ни малейшей, а мысль интерес-
ная, эдакий умственный ход, ребус для господина Зигмунда Фрейда... (Сме-
ется.) Тоже великий путаник был, но он хоть не скрывал: если чего-то не
знал, так и говорил - не знаю!.. Не знаю!.. (Набивает трубку.) А что -
биография?! Жизненный путь.
Жизнеописание. Curriculum vitae. Ave, Caesar!.. (Достает из бара бу-
тылку коньяка, большую стопку, наливает.) Идущие на смерть приветствуют
тебя!..
(Смеется, пьет.) Биография... Фикция. Мираж. Миф... (Напевает.) Я
много лет пиджак ношу... Давно потерся и не нов он... А давайте споем
Окуджаву, все вместе!.. Макс, изобрази!.. (Запевает.) Пока Земля еще
вертится, пока еще ярок свет... (Максим неуверенно, нерешительно подби-
рает мелодию.) Дай же ты, Господи, каждому... Ну, Макс, давай!.. Все!..
Дружно!.. Everybody! Вспомним славные шестидесятые!.. (Кричит.) Макс, ты
что, уснул?.. Тебя, что, тоже угнетает моя биография?!. (Хохочет.) Мак-
сим (негромко, но достаточно отчетливо). Мне вполне достаточно собствен-
ной, дядя!..
Андрей Николаевич (восхищенно). Браво, Цезарь!.. Ай да Пушкин!.. Ай
да, сукин сын! (Хохочет.) Его смех постепенно затихает. Все молчат.
Андрей Николаевич раскуривает трубку.
Андрей Николаевич. Меня самого иногда угнетает... Как вспомню все эти
картины:
конюшню с конскими скелетами, немцев на Курском вокзале... Мы там за-
жигалками, сигаретами торговали, и надо ж было какому-то гаду спереть у
офицера чемодан...
А у немцев разговор был короткий: взяли нас с другом, заперли в вок-
зальной кутузке, если, говорят, к вечеру чемодана не будет - повесим...
На привокзальной площади, при всем народе - пусть видят, что есть немец-
кий порядок!.. Нашли чемодан, слава Богу, там денщики что-то перепута-
ли... (Короткая пауза.) А когда Днепр форсировали... Из всего батальона
пять человек на другой берег выплыли, на бревнах, под обрыв, немцам под
ноги, еле живые... Так они нас еще обшарили, у двоих нашли партбилеты,
расстреляли тут же, на обрыве, а нас погнали в лагерь...
А потом бомбежки начались; мы на военном заводе работали, вот по нам
и лупили...
Сбежал. Могли, конечно, поймать, пристрелить, но все же лучше так,
чем от своей бомбы... Да и шансов больше, у немцев тогда уже своих проб-
лем хватало - не до нас... (Курит трубку, наливает стопку коньяка,
пьет.) В Аргентине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27