Татьяна. Но ведь они могут просто прийти за тобой.
Антон. Чепуха. Уйду через сад.
Татьяна. Не знаю, что тебе сказать... Просто не знаю.
Антон. Не надо ничего говорить, мама.
Выходит на галерею, садится в кресло-качалку, раскачивается.
По лестнице начинает спускаться Александра Николаевна.
Она в брючном костюме, больших слегка тонированных очках в тонкой
изящной оправе и в голубой газовой косынке вокруг шеи. Та же трость плюс
маленький плоский портфельчик из черного заменителя.
Александра Николаевна (кричит). Анто-он!..
Антон (не вставая с кресла). Я ту-ут! Вы готовы?..
Александра Николаевна. Вполне.
Антон (выбирается из кресла). Выходите на дорогу.
Уходит.
Татьяна смотрит ему вслед.
Подходит Александра Николаевна.
Александра Николаевна (трогает ее за плечо). Что с тобой, Таня?
Татьяна (не оборачиваясь). Ничего, Саша, все в порядке...
Александра Николаевна. И ведь самых лучших, честных, чистых...
Татьяна (не сразу поняв, о чем идет речь). Не только...
Александра Николаевна. Ну те-то пусть хоть заживо друг друга сожрут -
не жалко!
Невдалеке за сценой шум мотора, затем гудок.
Татьяна. Иди. Ты же знаешь: наши мужчины не любят, когда их заставля-
ют ждать.
Александра Николаевна. Антон - мужчина!.. с ума сойти!..
Идет к двери.
Татьяна (ей вслед). Скажи Антону, чтобы он не гнал!
Александра Николаевна (вздыхает). Сказать я, конечно, скажу...
Уходит.
Татьяна подходит к буфету, снимает сверху китайскую вазу, достает из
нее пачку сигарет, зажигалку, выходит на галерею, закуривает.
Из сада на галерею поднимается Максим.
Некоторое время стоят молча.
Максим. Какая-нибудь фотография есть?
Татьяна. Кажется, где-то была... Сейчас посмотрю. Подержи сигарету...
Отдает Максиму сигарету, идет на веранду, ищет в папке. Максим наблю-
дает за ней сквозь стекло, курит ее сигарету. Татьяна достает из папки
фотографию, возвращается на веранду.
Татьяна (протягивает снимок Максиму). Только такая.
Максим. Где это?
Татьяна. Кижи.
Максим. Никогда не был... А жаль, надо бы как-нибудь... (Рассматрива-
ет фотографию, указывает пальцем.) Это он?
Татьяна. Он. А ты разве не помнишь? Он ведь заходил к нам...
Максим. Так, мельком... В самых общих чертах: длинные волосы, перех-
ваченные кожаным ремешком, изможденное обветренное лицо, борода... Инте-
ресный тип, колоритный, но...
Татьяна (рассеянно). Что - "но"?..
Максим (пожимает плечами). Немножко пижон... (Смотрит на фотографию.)
А это что за публика?
Татьяна. Новые паломники, по большей части бывшие наркоманы, алкого-
лики...
Максим (вздыхает). Бог в помощь...
Татьяна (убежденно). Но некоторые действительно исцеляются!..
Максим. Значит бог есть.
Татьяна (настороженно, опасаясь подвоха). Почему ты так думаешь?..
какая связь?..
Максим (вполне серьезно, но в то же время так, как если бы он говорил
с ребенком). Потому что это чудо, а ничто так не убеждает в существова-
нии бога, как чудеса.
Татьяна (глядя куда-то в пространство). Многим из них просто некуда
больше идти... Некуда и не к кому.
Максим. Это второе доказательство.
Татьяна (c легкой усмешкой). А не нужно никаких доказательств...
Максим (подхватывает). Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем,
шаркающей кавалерийской походкой...
Замолкает, глядя на Татьяну. Она едва сдерживается, чтобы не запла-
кать, вытирает ладонью набежавшие слезы, отворачивается, бросает в кусты
окурок, уходит на веранду.
Пауза.
Максим рассматривает фотографию.
Максим (негромко, но так, чтобы она слышала). Никогда не делал надг-
робий...
Когда-то давно, еще в Академии, звали на лето подхалтурить, я даже
согласился, но у них что-то там обломилось, вошли, как сейчас говорят, в
чужую тему...
Татьяна (смотрит куда-то в пространство). У тебя был эскиз памятника
Лермонтову, гипсовый бюстик: одна половина - гусарский поручик в мундире
с аксельбантом, а вторая как будто расплавленная: выпуклый, вылезший из
орбиты глаз, грудь клочьями, плечо вывернуто...
Максим. Не помню... Наверное, неудачная отливка... Брак.
Татьяна. А я очень хорошо помню. До сих пор...
Максим. Я тебя понял.
Татьяна. А насчет денег...
Максим (перебивает). Рано. Я не знаю ни размеров, ни материала...
Татьяна. Ну тогда, конечно... Но мы заплатим, мы обязательно запла-
тим! Мы найдем деньги.
Максим. Я не сомневаюсь.
Пауза.
Максим. Можешь забрать фотографию...
Татьяна. Оставь на перилах.
Максим кладет фотографию на перила, уходит.
Татьяна выходит на галерею, садится в кресло, откидывается на спинку.
Откуда-то с соседнего участка доносится песня "Биттлз" "Once there
was a way to get back home..." Она слушает.
По ее щекам текут слезы. Она делает над собой видимое усилие, выбира-
ется из кресла, идет на веранду, берет со стола зажигалку, встает на
край дивана, поправляет фитиль лампадки, зажигает ее. Спускается на пол,
встает на колени перед иконой, бьет поклоны, крупно размашисто крестит-
ся, шепчет чуть слышно:
"Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!..
Прими и упокой душу многострадального раба твоего Константина в
царствии Твоем!.." Медленно разгорается пламя лампадки.
На галерею из сада неслышными шагами поднимается Андрей Николаевич.
Увидев Татьяну, делает шаг назад, оступается, хватается за перила, те
обламываются, и Андрей Николаевич с шумом падает в кусты перед галереей.
Татьяна вздрагивает, оборачивается и, никого не увидев, начинает мед-
ленно вставать с колен.
Татьяна (делает несколько осторожных шагов в сторону галереи).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27