Остаток воды в стакане вылил в горшок, под корень растения:
– Пусть закаляется.
Цветок не выглядел закаленным невзгодами мощным растением. Скорее он косил на случайно выжившую жертву террориста.
– Поехали!

* * *

Старенькая разбитая «Ока» завелась сразу. Но не поехала.
Аверьянов старший чертыхнулся:
– Не втыкается… Ну, никак! Назад выскакивает.
– Я знаю, – кивнул сын.
– Откуда знаешь?
– Да уже третью неделю она с нейтрали плохо уходит.
– Надо коробку менять.
– Я знаю.
– Я тоже знаю. Но коробка, понимаешь, денег стоит.
– Я знаю.
– Что ты знаешь?
– Что денег нет.
– А где их взять, если опять округ задерживает?
– Это вопрос. Подлежит решению.
– А занимать я ненавижу. Поэтому – где взять?
– Я знаю.
– Что знаешь?
– Где взять, если округ задерживает.
– Где же?
– С матери алименты содрать, – спокойно и равнодушно сказал Алешка. – За все за четыре года. Она нам должна? Должна! И от нее не отвалится.
Николай чуть не взорвался от благородного возмущения:
– Чем у твоей матери денег просить, я лучше пешком пойду!
– Я знаю.
– Что?! Что ты опять знаешь?
– Что ты сейчас пешком пойдешь.
– Это почему я пойду пешком? – из чувства противоречия, сварливо спросил Николай.
– А потому что все – сегодня передача уже не воткнется. Я это еще вчера осознал, – она же хрупнула в конце. Наверняка в коробке пару зубов с шестеренки срезало, – перекаленный металл. Ты же по двору уже на стартере ехал, – думаешь, я не понял?
– Очень ты много понимать стал. Профессор.
– Я и раньше понимал немало.
– Вот и пойдешь теперь пешком!
– Ну, нет! Я-то поеду.
– На этом? – Николай ткнул себе под ноги.
– Нет, вон на том… – Алешка указал вбок на роскошный, новенький, с иголочки «опель» командира полка.
Николай хмыкнул:
– Михалыч за «опель» за свой убьет. Семь лет бабки копил. Ты думаешь, что он стоит-то? Михалыч либо на Егоре, либо на зампотехе на полигон поехал. А свой стоит, оставил, бережет.
– Без пробега машина не живет. – Алексей вышел из «Оки» и направился к «опелю». – Машина ездить должна.
– Да как ты ее откроешь-то? – удивился Николай.
– Я свой сотовый слегка переделал. Смотри! – Алешка достал из кармана сотку и набрал на ней код. «Опель» покорно крякнул. – Центральный замок!
– Ты с ума сошел!
– Я знаю.
– Ты сумасшедший, просто сумасшедший!
– Весь в тебя!
– Я в отношении чужого…
– Поехали. – Увидев, что отец нацелился в педагогику и дидактику, Алешка оборвал его и «дожал»: – Я гарантирую, будет полный тип-топ. Михалыч на мне. Оргвыводов не последует.
– Смотри! Тринадцать лет, и уже такой архаровец.
– Сам заведешь или меня за руль пустишь? – спросил Алексей, садясь на переднее сиденье, рядом с отцом.
– Сам заведу! – с досадой отмахнулся отец, доставая английскую булавку, на которую у него был застегнут внутренний карман с документами, и, заведя ею «опель», расслабился. – Ах, машина! Вот немцы делают! Легко заводится – ну просто слов нет! С пол-оборота: хочешь – спичкой, хочешь – ногтем… – добавил он, трогаясь с места. – Коленом пни – сама и покатится… А мягко идет, просто чудо. Эх, нам бы, Алешка, такой…
– Я понял. Задача поставлена.
– Да это шутка!. Мне и за три жизни этих денег не собрать.
– А я за месяц сделаю.
– От скромности ты не погибнешь.
– Я знаю.

* * *

Возле школы уже никого не было, первый урок уже давно шел.
– Тю-тю автобус твой. Придется догонять. Хуже нет – ждать и догонять!
Выехав на трассу, Николай без труда выжал сто двадцать…
– Мне, Алексей, что-то жрать хочется… Впереди весь день по окопам прыгать.
– Ну, давай поведу!
– Ни в коем случае, это опасно. – Николай достал из кармана пакет с сухим концентратным супом. – Ты просто руль придержи…
Протянув левую руку, сын взял управление на себя. Отец оторвал верх пакета, размял слегка слежавшееся содержимое.
– «Куриный с вермишелью»… Так. Пойдет… – Высыпав пакет себе в рот, Николай покачал головой: – Маловато. Все-таки учения… Что тут еще? «Гороховый с копченостями»… Вот теперь – вполне! …Все! Отпускай, Алешка. Я взял.
– Пакеты пустые куда?
– Положи пока в бардачок, не бросай на дорогу. – Заметив замешательство на лице Алешки, отец добавил: – Да я потом выну, выкину…

* * *

На утренний инструктаж были вызваны только командир полка полковник Боков и его зампотех, майор Савельев.
Инструктаж проходил в огромном поддувном ангаре, еще вчера установленном прибывшей в полк группой гражданских специалистов. Ангар был разделен на отсеки, загроможденные приборами. В середине ангара стоял блестящий алюминиевый контейнер, размером с железнодорожный товарный вагон. Из всех отсеков ангара к контейнеру змеились кабели и провода.
Боков и Савельев, придя на инструктаж и оказавшись среди дюжины гражданских лиц, не посчитавших нужным представиться им, старшим офицерам полка, почувствовали легкое недоумение. С ними, хозяевами полигона, не стали даже просто по-человечески знакомиться, – вызвали на инструктаж, – все! Недоумение Бокова и Савельева быстро переросло в откровенную неприязнь. Никто их в этой приехавшей компании особо в расчет не принимал. Они выполняли роль неизбежных элементов антуража, в лучшем случае – инструментов.
Да их и не пригласили, их просто вызвали – в качестве мальчишек на побегушках: если что-то понадобится от местной инфраструктуры, от людей, от полка, чтоб были всегда под рукой – комполка и зампотех. Могли бы и одним полканом обойтись, конечно, но командиры полков нередко бывают отплывшими от конкретных дел, заточенными на увольнение. Чего ни спросишь – он не в теме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20