Но Алексею почудилось, что перед этим в его
глазах мелькнул неподдельный страх. Геолог ушел, так ничего и не
поняв.
Судьба надолго, очень надолго увела Багненко далеко от этих
краев. Он вернулся лишь несколько дней назад.
В нем почти ничего не осталось от того молодого, полного
сил и радужных надежд человека, каким он когда-то появился тут,
давно уже он оставил геологию, переменив немало профессий. Он
постарел, его бросила женщина, ради которой он сам оставил в
свое время жену и двоих детей, был нищ, как церковная мышь, в
общем, потерпел полное крушению в жизни.
В своем родном Харькове он влачил жалкое существование,
перебиваясь случайными, весьма ничтожными заработками, думая
только о том, чтобы выжить. А потом вспомнил кое о чем.
Именно в здешней тайге, в самых глухих медвежьих углах ему
изредка попадалось в ручьях и реках золото. Его было немного,
совсем немного, даже не хватило бы для захудалой старательской
артели. Но для него одного этого было вполне достаточно.
И вот он прибыл сюда, в тот самый поселок, где начинал свою
карьеру геолога. И вновь встретил Хоора. Вернее, сам Хоор его
нашел.
Хоор, почти не изменившийся со времени их последней
встречи, совершенно неожиданно пришел в дом, где остановился
Багненко, и после краткого обмена приветствиями, предложил ему
открыть (он сказал - "отдать") великую тайну.
- Это тайна твоего народа? - удивленно спросил огорошенный
столь неожиданным оборотом дела Багненко.
- У Хоора нет народа, который он бы мог назвать своим, - с
глухой печалью ответил старик. - Это тайна иных времен и иных
народов. Узнав ее, ты станешь богат и знаменит. Ты ведь за
богатством явился сюда?
И, не обращая внимания на удивление геолога, продолжил:
- Если ты согласен, то скажешь мне об этом завтра вечером,
я сам к тебе приду. Я не поставлю тебе никаких условий и не
возьму с тебя никакой платы; единственное - ты не должен будешь
ничего спрашивать у меня, до того как мы доберемся до места.
И старик сразу ушел, оставив Багненко в крайнем
замешательстве.
Весь остаток вечера, и почти весь следующий день он провел
в раздумьях - как ему поступить. Что-то подсказывало Алексею,
что старик не лукавит, говоря о великой тайне, и ему ведомо
нечто действительно необычайное.
Но что именно?!
Почему, говоря об этой своей тайне, его собеседник
упомянул, что она принадлежит каким-то иным народам? И каким
образом обладание ею сделает его богатым и знаменитым вдобавок?
Он припомнил все местные легенды, перебрал в памяти все то
немногое, известное ему о Хооре, но так ничего подходящего в
голову ему не пришло.
Появлялись у Алексея и смутные опасения относительно
загадочного предложения. Но что в самом деле могло угрожать ему?
Старик не походил ни на маньяка-убийцу (о них здесь, слава Богу,
и не слыхали), ни на сообщника бандитов. Да и зачем он,
немолодой, нищий интеллигент может понадобиться каким-нибудь
уголовникам? В конце концов Алексей решил идти.
Об этом он и сказал появившемуся в условленное время Хоору.
- Я знал, что ты согласишься, - как-то странно улыбнувшись,
ответил тот. - Собирайся, мы выходим завтра, у меня уже готово
все, что нужно ...
Проходили ночные часы, а Багненко не засыпал, раздумывая -
правильно ли он поступил, последовав за этим человеком?
2.
Встав и наскоро перекусив, путники свернули палатку и
двинулись в дорогу.
Они шли непролазной тайгой, без малейших следов человека.
Их окружал мутный полумрак, стоявший под пологом вековечного
леса, зеленая мгла, без единого проблеска солнца.
Местами ветви елей и лиственниц переплетались между собой
так густо, что приходилось едва ли не проползать под ними на
четвереньках.
Длинные бороды лишайников свисали до самой земли, запах
тлена висел в воздухе. Сапоги глубоко увязали во мху и
перепревшей хвое. Глухую тишину нарушали изредка только крики
кедровок и перестук дятла.
На их пути оказывались жуткие буреломы, похожие на
баррикады из огромных костей. Перебираясь через них, достаточно
было сделать одно неверное движение, оступиться - и торчащие во
все стороны, подобно рогам мертвых чудовищ, сухие острые сучья
грозили пропороть тело насквозь.
В лесном безветрии мошкара висела густыми облаками -
временами казалось, что идет черный снег. Мерзкие насекомые
буквально терзали Алексея, накомарник почти не помогал.
Они вброд переходили многочисленные речки с быстрым,
валящим с ног течением. Долины их покрывала трава много выше
человеческого роста, перевитая диким хмелем. То были настоящие
травяные джунгли.
Поминутно они натыкались на глубоко ушедшие в почву
замшелые камни, сгнившие стволы, принесенные паводком.
Несколько раз Багненко едва не проваливался в глубокие
промоины, скрытые густой зеленой стеной, и только внимательность
Хоора спасала его.
Удары сердца глухо отдавались в мозгу Алексея, легкие с
шумом втягивали тяжелый, застоявшийся воздух, наполненный
терпкими испарениями хвои и багульника, жара до предела изнуряла
его, пот, пропитавший одежду, горячими струйками стекал в
сапоги.
Уже не раз успел он проклясть про себя ту минуту, когда
нелегкая понесла его идти с Хоором черт знает куда, за какой-то
тайной.
Сам старик, между прочим, несмотря на годы, шел без особых
усилий, его, хотя и участившееся дыхание, оставалось ровным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10