— Очень даже может.
— Разумеется, нет. Мне, к примеру, ясно, что перед нами подлинник, да и вы сами едва ли будете спорить.
— Понятно.
— Между прочим, мистер Флетчер, наш техасский ковбой удивил меня, буквально слово в слово повторив ваши слова.
— О?
— Картину «Вино, скрипка, мадемуазель» он назвал «великолепным» образчиком наследия Пикассо, добавив, что это «ключевое произведение кубизма».
— О!
— То есть наш ковбой с восемью детьми не дилетант в живописи.
— Не мне с вами спорить, мистер Хорэн. Предложите мистеру Коуни пятьсот двадцать пять тысяч долларов за эту картину.
— Что ж, мистер Флетчер, это уже ближе к истине. Обязательно предложу.
— Как вы помните, с самого начала я предупреждал вас, что мне, возможно, понадобится ваша помощь в розыске и приобретении и других картин.
— Разумеется.
— Не затруднит вас спросить мистера Коуни, нет ли у него еще одной интересующей меня картины.
— То есть вам вновь нужна определенная картина?
— Да. Картина Умберто Боччиони «Красное пространство».
— «Красное пространство»? Вы вновь поставили меня в тупик, мистер Флетчер. От ключевой работы кубизма Пикассо вы переходите к итальянскому футуризму?
— Я знаю.
— Огонь и вода.
— Вернее, вода и огонь, если сохранять вашу последовательность.
— И вновь, как профессионал, я должен предупредить, что мне ничего не известно о существовании такой картины…
— Конечно, конечно.
— С чего вы взяли, что эта картина может принадлежать мистеру Коуни, мистер Флетчер?
— Пусть это останется моей маленькой тайной.
— То есть вы хотите, чтобы я незамедлительно спросил, есть ли у него «Красное пространство»?
— Ну почему незамедлительно. Первым делом скажите ему, что я предлагаю более полумиллиона за Пикассо…
— «Вино…» стоит гораздо дороже.
— Я думаю, и этого предложения достаточно, чтобы затем поинтересоваться второй картиной. Скажите, кто-то, мол, упомянул о ее существовании, и вы хотели бы знать, где она находится.
— Вы толкаете меня на обман?
— Назовем это тактической уловкой, — возразил Флетч. — Мне хочется знать, что он вам скажет.
— Сейчас около восьми часов. Разумеется, по местному времени. Я постараюсь позвонить ему сегодня.
— И перезвоните мне утром?
— Если застану его дома.
— Благодарю вас. Покойной ночи.
Глава 32
Обеденный стол сверкал хрусталем и серебром. Сильвия притушила свет.
— Усаживайтесь, — она сняла фартук. — Я вас обслужу.
Флетч сел во главе стола. Энди, по указанию Сильвии, справа от него. Себе Сильвия приготовила место напротив Флетча.
Флетч наклонился к Энди.
— У тебя нет ощущения, что тебе семь лет?
— А что нас ожидает?
— Суп!
— Первое блюдо, — возвестила Сильвия, появившись из кухни. — Отличный суп.
В плоских тарелках плавали оплывшие по краям бульонные кубики в собственном жиру, окруженные холодной водой.
— Я так и думал, — вздохнул Флетч. — Вы же дали нам большие ложки.
Попытка раздавить кубик кончиком ложки не удалась. По крепости он не уступал мрамору, из которого высекал свои статуи Микеланджело.
Кубик крутился в воде, как танцор танго. Жир выбрасывал отвратительные щупальца, тянувшиеся к краям тарелки.
— Я подумала, что никому из нас не повредит горячий обед. Вкусный и насыщающий. По рецептам американской кухни.
— Не повредит, — эхом отозвался Флетч.
— Тем более, что Энди здорово проголодалась. Так долго лететь над океаном.
— Да, да.
— Да еще эта ужасная промозглая погода.
— Это точно.
— И горячий суп по-американски весьма кстати.
— Кто ж спорит, — ответил Флетч.
— Вам не понравился мой суп? — Сильвия подошла, чтобы забрать тарелки. — Вы его не доели.
— Он очень долго остывал.
— Она не умеет готовить, — сообщила Энди, когда Сильвия унесла тарелки на кухню. — Это все знают.
— Теперь это не новость и для меня.
— А на второе рыба! — возвестила Сильвия. — Хорошая американская рыба.
На его тарелке лежал кусок холодного консервированного тунца и четверть лимона. Флетч поневоле задумался, а кому досталась четвертая четверть.
— О да. Рыба. Я ее узнал. Как хорошо, что вы убрали голову, Сильвия. Терпеть не могу рыбной головы на тарелке. Разве ты не рада, что она убрала голову, Энди?
— Я рада, что она сама вскрыла банку.
— И правильно, — кивнул Флетч. — Странно, но еще никто не додумался включить в столовый набор консервный нож. Мне представляется, на этом можно заработать немало денег.
На своем конце стола Сильвия сияла, как медный таз.
— Да, вкусно, — Флетч пожевал рыбы.
— Семейный обед, — прокомментировала Сильвия.
— Именно так.
— Мы все вместе, как одна семья.
— Как одна семья. Точно подмечено.
— Если бы только Менти был с нами.
— Вот уж кто знал, как оценить вкус рыбы.
— Бедный Менти.
— И ломтик лимона очень кстати, — похвалил Сильвию Флетч. — Вы сами его резали?
— Они нашли его тело, — вставила Энди.
— Где? — спросил Флетч.
— Что? — переспросила Сильвия.
— На пустыре. Неподалеку от Турина. Позвонили из полиции. Перед самым моим отъездом.
— Они нашли Менти? — Сильвия сразу ей не поверила. — Правда?
— Извините, — Энди поникла головой. — Мне не следовало говорить об этом за столом.
— Ты не испортила нам аппетита, — успокоил ее Флетч.
Сильвия заголосила по-итальянски, в какой-то момент даже перекрестилась вилкой, затем выстрелила в Энди залпом длинных вопросов, на которые та отвечала односложно. Когда же вопросы стали короче, Сильвия перешла на французский — язык логики. Ответы Энди, учившейся в Швейцарии, на французском стали еще короче.
Бормоча что-то по-португальски, Сильвия унесла тарелки из-под рыбы на кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59