Вместо этого вы пригласили нас на обед. А в тот день, когда мы не смогли увидеться, я чувствовал, что мне удастся убедить вас в собственной вине даже по телефону. Но у меня ничего не вышло, и я понял, что должен поближе познакомиться с вами. Поэтому в субботу я нарушил ваше уединение, лучший способ узнать человека — пообщаться с ним накоротке, но вы опять же доказали свою невиновность.
Третий раз Флетч ехал тем же маршрутом.
— Услышав ваш голос в воскресенье утром, я уже не сомневался, что вы звоните из бара, готовый сознаться, — Флинн рассмеялся. — Чтобы облегчить душу.
— Может, все еще впереди, — промямлил Флетч.
Гроувер глянул на него в зеркало заднего обзора.
— Что бы это значило? — все еще смеясь, спросил Флинн.
— Мне, конечно, не хочется портить вам настроение, но Хорэн не мог убить Рут Фрайер.
— Не только мог, он и убил.
— Как?
— Ударил по голове бутылкой виски. Непочатой бутылкой.
— Но зачем?
— Мотив убийства абсолютно ясен. Чтобы свалить вину на вас.
— Мы же не знали друг друга.
— И что? Он не знал вас, но прекрасно понимал цель вашего приезда. Несмотря на всю вашу журналистскую славу, — Флинн вынул из кармана несколько монет и передал Гроуверу, — …вы допустили ошибку, юноша.
— Вы должны платить за проезд?
— Дорога принадлежит штату, а я работаю в городе. В нашей стране столько правительств, что их хватит на весь земной шар.
— Какую ошибку?
— Дело в том, что через несколько дней после похищения ди Грасси Хорэн получил ваше письмо, да еще отправленное из Рима, в котором вы просили его найти для вас одну из картин коллекции ди Грасси.
— Он ничего не мог знать ни о похищении, ни об убийстве да Грасси, — возразил Флетч. — Местные газеты об этом не писали. Я проверил.
— Я тоже. Сегодня утром. Поэтому я спросил его, какие газеты он читает, и получил четкий ответ: «Нью-Йорк таймс». — А в «Таймс» об этом писали.
— О Боже. Я знал, что он выписывает «Таймс»!
— Вас даже упомянули как Питера Флетчера. Отметили, что именно вы объявили журналистам, что у дам семейства ди Грасси нет ни гроша и они никоим образом не могут выполнить условия похитителей. Обо всем этом написано в «Таймс». Черным по белому.
— Но почему они все это печатали? Что им итальянская мелочевка?
— Вы же журналист. Интерес к преступности никогда не падает, юноша.
— О.
— Пресса полностью изобличила вас. Не вы первый, не вы последний.
— Хорэн не мог пройти мимо упоминания фамилии ди Грасси.
— Именно так.
— Должно быть, он в сговоре с Коуни.
— Я сомневаюсь, что Хорэн пошел на убийство, выгораживая другого. Конечно, возможно и такое, — Флинн пожал плечами. — В этом мире возможно все.
— И все-таки я не могу в это поверить.
— Итак, вы пишете ему невинное письмо из Рима, указываете, какая картина привлекла ваше внимание, а также день прибытия в Бостон и место, где вы остановитесь.
И в день вашего прибытия симпатичный, обаятельный, респектабельный Хорэн, вероятно, с пустым чемоданом, заявился в аэропорт, скорее всего, прикинулся только что прибывшим пассажиром, «склеил», простите за жаргон, наземную стюардессу «Транс Уорлд Эйрлайнс»…
— Я не писал, самолетом какой авиакомпании…
— Зная день прилета, достаточно одного телефонного звонка, чтобы выяснить и авиакомпанию, и номер рейса, и время прибытия. Вам это известно не хуже меня.
— Конечно.
— При такой благообразной внешности Хорэн никак не тянул на злодея. И Рут не заподозрила ничего плохого, когда он предложил ей пообедать с ним. Возможно, упомянул, что он — вдовец, близок к миру искусства, преподает в Гарварде. С какой стати ей отказываться от приглашения? Ее кавалера в городе нет. Бостона она не знает. Пообедать с Хорэном куда интереснее, чем торчать весь вечер в номере отеля, полируя ногти… А, еще один пропускной пункт, — он вновь протянул Гроуверу. монеты. — Слава Богу, что они не стоят на каждом километре.
— Он отвозит мисс Фрайер в отель. Разрешает ей переодеться. Ждет ее в баре. Угощает коктейлем. Скорее всего, двумя или тремя. Цель его действий — дать вам время добраться до квартиры и вновь покинуть ее. Рассуждает он правильно: мужчина, приехав в одиночку в незнакомый город, поселившись в чужой квартире, обязательно пойдет обедать в ресторан. Что вы, собственно, и сделали.
Гроувер свернул на дорогу к Уэстону.
— Мистер Хорэн, как видите, неплохо разбирается в людях, — добавил Флинн.
Впереди показался стоящий на обочине автомобиль с зажженными габаритными огнями.
— Это патрульная машина, Гроувер?
— Да, сэр.
— Они, должно быть, ждут нас. И хорошо. Без них мы едва ли найдем нужный нам дом в этой лесистой местности.
Гроувер остановился в паре ярдов от патрульной машины.
— Под предлогом, что ему нужно занести домой чемодан, Хорэн завел Рут в квартиру, которую назвал ей своей, хотя на самом деле в ней поселились вы, — полицейский в форме вылез из патрульной машины и направился к ним. — Едва ли можно найти более удачный предлог, если хочешь заманить в квартиру малознакомую девушку.
— Флинн, у Хорэна не было ключа от квартиры.
— Да был же, был. Несколько лет назад он нашел мастеров, которые отреставрировали картины Коннорсов, пока те отдыхали в Скалистых горах. И кто будет требовать ключ от такого джентльмена, как Рональд Райсон Хорэн, или даже помнить, что у него есть такой ключ, Флинн опустил стекло. — Вы бы видели, сколько ключей у него в столе… Привет! — прокричал он через окно. — Хорэн сам сказал мне о реставрации картин Коннорса.
— Инспектор Флинн?
— Он самый.
— Полиция Уэстона, сэр. Вы приехали с ордером на обыск дома Хорэна?
— Да.
— Следуйте за нами, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59