– Нравится? Вижу, что нравится. Поднимается настроение, жизненный тонус. Ведь ты буквально купаешься в тех витаминах и микроэлементах, в которых нуждается твой организм. Для алкоголика нет большего счастья, чем искупаться в ванне с шампанским. Или с виски.
Не в силах увернуться от струи, бьющей в лицо, я отплевывался, кашлял, глотал литрами уже забродивший, пузырящийся сок. В пещере были солидные запасы провианта.
– Видишь, Пхунг, как я стараюсь для тебя. А ты не ценишь. Забудем старое, Пхунг. Все будет хорошо. Это я тебе говорю. А мое слово, ты убедился, крепкое. Как сказал, так и будет.
Сок медленно густел на моей коже, пощипывало глаза, и запах манго уже вызывал тошноту. Монстр уселся на решетку, вытирая ветошью руки.
– Могу порадовать тебя, Пхунг. Мне позволили дать тебе кое-что из нашего учения. Разумеется, только то, что ты можешь понять.
– Кто позволил? Кто вы такие?
Начнем с того, что… – Монстр задумался, потом резко мотнул головой. – Нет, с того, что… короче говоря, на Земле появился разум и взял на себя ответственность за дальнейшие процессы на планете – биологические, исторические, геологические… Плохой из меня популяризатор, Пхунг, еще никому не приходилось вправлять мозги таким способом. – Он вздохнул. – Ну ладно. Ты должен понять самое простое. Наука нуждается в господине, сама по себе она – ничто. Все ее претензии лопнули. Знания не могут спасти человечество. Все эти культурные, социальные, технические революции и твои любимые эпохи просвещения не принесли и не принесут человеку счастья. И прежние религии и системы власти тоже выдохлись. Все вы стремились не избавить мир от зла, а убеждали в том, что надо полюбить зло, потому что от него нет спасения.
– Смотря что считать злом… – пробормотал я.
– Зло всеобще, эпифеноменально. Тебе трудно понять без подготовки, пойми вот что: только мы знаем, как можно привести человечество к процветанию, к истинному счастью, о котором, кстати, человечество все время мечтает. Путь не очень простой, ты поймешь. Нужен один командный пункт, откуда управляют настоящие, от бога, командиры. Все остальные должны быть солдатами.
Я молчал, он пытливо всматривался в меня.
– Это и есть в упрощенном изложении суть решения всех проблем. При условии, конечно, что командиры знают свое дело и обладают силой, внушающей страх. Ведь ты не будешь оспаривать, что страх – лучший из всепланетных законов, он известен всем, обладающим мозгами. Страх – основа единственно возможного счастливого общества во Вселенной. Такова природа людей. Неужели ты не понял, Пхунг? Когда мы шли сюда, я управлял вами с помощью страха.
Я молчал.
– Вот величайшие истины, которые не нравятся таким, как ты, из-за запаха крови. Жизнь всегда пахнет кровью. А когда перестает так пахнуть – значит, в ней что-то сломалось, непорядок, нарушение законов природы.
– Которую вы уничтожаете, – прохрипел я. – Зачем?
– Ты до сих пор ничего не понял или корчишь из себя кретина? Природа – потребляемый ресурс. Так было и будет. Сейчас большая часть энергии природы тратится впустую, на поддержание многообразия. Принеся в жертву многообразие видов, мы получим рациональное всепланетное хозяйство. Без революций и катаклизмов.
– Земной рай? – пробормотал я.
– Называется иначе, но суть та же, Пхунг. Ты это верно схватил. Кстати, инстинкт борьбы с многообразием заложен в основание разума. Природу начинают уничтожать еще с пеленок. Дети выдирают с корнем траву и ломают ветви – просто так, не для потребления. Вот указующий перст Невидимых Отцов, или, как раньше говорили, Провидения. Многообразие вредно! Многообразие – слепое расточительство ресурсов! Многообразие – мировое зло.
– Почему именно… тех животных… и королевских горных надо уничтожить?
– Это тебе пока не следует знать, Пхунг. Нужна определенная подготовка.
Он говорил и говорил, начиняя меня мощью своих догматов. А я слушал его и представлял себе благообразных, неудержимо располневших старичков с трудноуловимыми следами воинской выправки. Кто-то когда-то их унасекомил… Впрочем, понятно кто. Невидимые Отцы – это, наверное, воинское звание, следует сразу за генералиссимусом. В той армии, где я бунтовал, чинами и орденами награждалось истинное рабство, и до высот военной иерархии добирались ископаемые подонки, как сейчас понимаю, с полным рабским комплексом. В других армиях дело обстоит не намного лучше, судя по тем рассказам заключенных, которые я услышал в «межармейском тюремном изоляторе».
Так что во главе целеустремленных, вышколенных, вооруженных до зубов манов умпфов – унасекомленные армией люди с предельной выслугой лет? И вот теперь они могут создавать свой идеал – всепланетную казарму, и попробуй оказаться у них на пути…
– Ман Умпф – это не имя? – прохрипел я.
Монстр осекся. Я понял: не имя. Титул, должность, псевдоним диверсанта, воинское звание? И их непонятный язык, конечно, – военный код, составленный на шифровальных машинах при каком-то штабе. Код, ставший родным языком.
– О чем ты еще хочешь спросить? – проговорил он настороженно.
– Надо подумать… – прошептал я, чувствуя, что ему захотелось убить меня.
– Я жду. Спрашивай.
– Ты можешь… точно сформулировать вашу цель?
– Я же сказал тебе – всеобщее счастье!
– Это учение для всех. Но в каждой религии есть скрытое знание. Так что давай по существу. Главное.
– Я тебе приоткрыл главное! Другого нет!
– Или другое ты не знаешь. Тебе не позволяется знать. Можно проверить.
– Как?
– Ответь, почему ты убиваешь именно королевских горных тигров, а не бенгальских, допустим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87