А была одной из жриц любви. Проституткой, в общем.
Такие, похоже, мысли докучали мужчине. А меня вот такие: «Ну почему ты столь дремучий, Василий? Ну почему не знаешь, что второй древнейшей профессией именуют ни что иное, как мою дражайшую журналистику? Просветить? Но нет! Все! Фишка брошена. И буду дурой, если не воспользуюсь случаем пощеголять в платье „ночной бабочки“».
И я томно глаза закатываю. Я ногу на ногу импозантно закидываю. Прядь волос исключительно сексуальным, на мой взгляд, жестом поправляю… Боже, прости меня, грешную! Не от легкомыслия я, а от… В общем, после разберемся. И кладу на колено мужчины руку. И нежно так пальчиками. Он сказал:
– Не отвлекай. Это после… – Мы как раз пересекали самый оживленный перекресток города.
Место, куда приехали «посидеть», источало запах изысканной кухни. Дивной красоты фонтанчики журчали струями. А на стенах, задрапированных чем-то немыслимо золоченым и заморским, мягко мерцали хрустал ины.
Под одной из хрусталик, за столиком наискосок – девочка.
Томный взгляд. Свитерок в обтяжку. Лет шестнадцать. А может, восемнадцать. Она была одна. И откровенно скучала.
Ей еще долго здесь будет скучно. «Снимут» девочку, когда вечер перейдет в ночь…
К моему телу Василий подбирался с галантностью кавалера. Взглядом не раздевал. Лапшу на уши не набрасывал. В танце к оголенной шее поцелуем не припадал. Он мягко кончики пальцев целовал и говорил:
– Если неприятно – скажи…
Мне было приятно. Василий мне нравился все больше. Прямо граф Монте-Кристо по-российски. И уж совсем дрогнуло сердце «ночной бабочки»-самозванки, когда Василий не позволил пьяненькому мужику с толстенной цепью на шее пригласить его даму на танец. Ни в первый, ни во второй раз.
И я вдруг затосковала. Ну, далось мне рядиться в чужую одежку? Ну ладно бы, была молоденькая, как та, в свитерке… Ну ладно бы, изнутри знала «кухню» первой древнейшей и ее «приправы». А так… Ну, привезет он меня, где кровать… А ведь все могло быть по-другому!
Чем я больше пила, тем я больше трезвела. И тем сильнее хотелось домой.
Подали десерт. Под него и собралась обмолвить просьбу, сославшись на… Да мало ли на что! Он, конечно, подумает про меня гадко. А может, захочет убить. Но сейчас мне было все равно.
Я покосилась на часы. Два ночи. Денег ни гроша. Если по дороге не изнасилуют, к утру домой доберусь. Пешком.
Перепад в настроении Василий увязал с волнением (я так подумала) и подмигнул мне. И подозвал официанта рассчитаться за ужин. А еще велел от «нашего столика» презентовать музыкантам бутылку марочного вина – они славно нынче играли!
А в ресторан закатилась новая компания. Я тут же оценила женщин (ревностно очень!). Это были тщательно отшлифованные беззаботной жизнью стервы. Жены? Подруги? «Ночные бабочки»?
Василий поднялся, от мыслей отвлек:
– Нам пора… – и под локоток меня нежно.
Апартаменты, где ждал остаток ночи, представляли собой сплошную кровать. Убранная стильным покрывалом, она манила прямо с порога плюхнуться на покрывало и предаться любви. Еще был миниатюрный столик на кокетливо изогнутых ножках. И пара кресел, в каких хорошо нежиться у камина.
Я с любопытством оглядывала бордельчик. Я примеряла на себя «декорацию», на фоне которой сыграю кульминацию роли. Василий не мешал. Под душем освежался. Да, интересно, а… сколько он заплатит?
От этой шальной мысли телу стало зябко. Я опустилась в кресло. Вжала себя глубоко. И вдруг растерялась. Я не знала, что делать дальше. Хотя нет, знала, конечно же, но… Я вдруг поняла: я не хочу любить Василия! Даже за солидный гонорар. Даже на роскошном ложе и при мерцающих свечах. Любовь без любви – уродство. Это холодная, без вдохновения работа. Хотя я могу, конечно… Но я разочарую мужчину! И к полудню он меня забудет. Как скучный ночной эпизод. А я по-другому хочу. Я хочу музыки секса. И чтобы первую скрипку вести самой. И тогда он снова позвонит. И попросит о встрече. Не то умрет. Но так бывает, если не подмешаны деньги. А здесь подмешаны.
Мысли тугими рваными спиральками скручивались. Голова от боли тяжелела. А во рту пересохло. Я подошла к окну. Я поняла, роль я завалила. На самом изломе игры. И теперь – наказание. В виде чего его ждать от «нового русского» Василия?
Он вышел из душевой. Я не потрудилась снять даже сапоги. А по «сценарию» вроде все уже должна была снять с себя.
Окинул взглядом. Но не удивленным – внимательным, и разлил шампанское:
– Расслабься… – и достал пачку презервативов. – Свои не ищи. Предпочитаю только эту фирму. – И опять внимательно так на меня.
Я покосилась на «фирму». Конечно, он запросто меня может изнасиловать. И не посмею даже пикнуть. Я отхлебнула шампанского и посмотрела на Василия. Но уже не тем взглядом, который возбуждает мужчин.
Первая фраза про то, что я вообще-то не ОНА, далась мне с диким трудом. И тяжкий, тяжкий вздох. Но если он… то я, в принципе… Господи, какую же я чушь несла!
Монолог не прервал. Ни словом. Ни жестом. Откинувшись на спинку кресла, молча дымил «Парламентом». А потом тишина. Вязкая, тяжелая. В ушах от нее звенело.
Сигарету загасил, не докурив:
– А я понял это. Еще в ресторане. – И усмехнулся. – Но ты так ломала из себя… с панели… Я только не мог понять – зачем? И до сих пор не понимаю. У тебя ведь даже походка не ТА… Но решил не мешать. Решил посмотреть, что дальше будет…
Настаивать на любви он не стал.
Утро проклюнулось. Сиренево-мутное, схваченное морозцем.
Он вез меня домой. У цветочного магазина вдруг остановился. Вернулся с дивной розой. Роза была неестественно красива и похожа на искусственную даже, так тщательно потрудилась над ней природа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85