– Это город, Юля. Чижа здесь знают и помнят. На открытие памятника пришли чуть ли не все жители. Тут некоторые шутники требовали, чтобы художник обязательно на обратной стороне камня написал: «Чиж, он и в Африке Чиж».
– А это откуда знают?
– В городе много его сослуживцев, уволились, осели…
Ей не хотелось уходить с этого места, но Булатов напомнил: «Тебе опасно долго быть на холоде». Она и вправду почувствовала, что коченеют ноги.
В квартире Олега Викентьевича почти ничего не изменилось, впрочем, Юля и не присматривалась особенно. Ее больше занимало, как сейчас выглядит точно такая же квартира этажом выше, где Юля прожила вместе с отцом свои лучшие годы. И Булатов, точно догадавшись, показал глазами на потолок и сказал: «Там живет молодая семья. Он – летчик, она – врач. У нас в госпитале работает». Помолчав, добавил: «Он ей сцены ревности устраивает. Из-за меня, естественно».
– А вы, естественно, ни при чем?
– А ты допускаешь?
– Ни в коем случае!
– Вот это зря… Я такой…
Угостив Юлю ромом и крепким чаем, Булатов сказал:
– Право выбора за тобой: или останешься у меня на ночь, или я везу тебя в Ленинград.
Юля понимала, что оставаться на ночь в квартире холостяка – вариант во многих смыслах не лучший, но на улице было темно и морозно, а здесь тепло и уютно, у нее от самолета гудело в ушах и все куда-то летело, а тут еще в машине маяться, да по скользкой дороге…
– Остаюсь до утра здесь, – сказала Юля.
– Мужественное решение.
– Я такая, Олег Викентьевич, – бесшабашно улыбнулась Юля, повторив его интонацию.
Он быстро, прямо-таки профессионально приготовил ей постель, попрощался и, сказав, что до утра будет в госпитале, поспешно исчез. Вернулся среди ночи, осторожно снимал верхнюю одежду, что-то делал на кухне, позвякивая посудой, заглянул на цыпочках к Юле, постоял возле дивана, пытаясь рассмотреть ее лицо, и так же осторожно ушел в другую комнату.
Юля и до сих пор не знает, чем объяснить свою уверенность, но она тогда могла биться об заклад, что у Булатова хватит такта и воспитанности, чтобы не приставать к ней. Утром, когда они пили чай, она уже настолько осмелела, что на его вопрос «не страшно ли было?» ответила по-женски дерзко:
– С вами мне ничего не страшно.
И была еще одна встреча, которую Юля всегда вспоминает с запоздалым раскаяньем: ведь могла, могла совершить непоправимый шаг. Примерно год спустя Коля перестал писать. Каждый день Юля начинала с торопливой пробежки вниз к почтовому ящику, а затем тяжелого подъема на четвертый этаж. Тяжесть наваливалась сразу, как только она открывала ящик и ничего, кроме газет, в нем не находила. Мать успокаивала – он же военный человек.
– Папа твой годами мне не писал…
Сперва она решила, что с Муравко что-то случилось. Думала об этом по ночам. «Тебе бы сообщили», – пыталась она сама себя успокоить. И тут же сама себе возражала: «С какой стати? Кто я ему?»
Потом сразу, как в неожиданное открытие, поверила в новую версию: «Он полюбил другую». В метро, на улицах, у себя в институте стала вглядываться в женские лица, сравнивать с собой, и с ужасом обнаруживала, что ну буквально каждая вторая красивее ее, интереснее, привлекательнее. Она уже панически боялась смотреть на себя в зеркало, на эти тяжелые, как из проволоки, волосы, на дурацкие веснушки, ручьями сбегающие от переносицы по щекам, на пухлые, как у школьницы, губы. Как же, нужна ему такая красавица.
У Юли все валилось из рук, досада застилала глаза, копившееся напряжение требовало разрядки. И в эти дни в Ленинграде объявился Булатов.
– Слушай, Юлия Павловна, – как всегда с улыбкой в голосе гудел он в трубку, – плюнь ты хоть раз на свои учебники, отбрось затворничество, все равно Муравко не оценит, присоединяйся к нам, махнем в «Европу», стол заказан.
«И в самом деле, – подумала она, – сижу, как дура последняя, в центре Ленинграда, а люди живут как люди». И сразу сказала:
– Я согласна, Олег Викентьевич. Где вы?
– Что значит, где? Через десять минут буду на Фонтанке, собирайся.
Олег представил ее своим товарищам по компании картинным наклоном головы и четким жестом ладони:
– Юля. Моя любовь, моя печаль.
Была шумная вечеринка, Юля много выпила вина, захмелела, болтала чепуху, выставляя себя многоопытной женщиной. Когда расходились, друзья Олега обнимали ее, пытались целовать, говорили банальные комплименты. Прощаясь у дома с Олегом, Юля спросила, где он остановился, и, узнав, что тот собирается искать гостиницу, безапелляционно сказала, что ночевать он будет у нее.
– Мама в командировке, так что можете чувствовать себя как дома.
Приготовив Олегу постель, она рядом положила плед.
– Если будет холодно, дополнительный обогреватель.
– Если будет холодно, – сказал Булатов, – я приду к тебе.
– Тоже вариант, – бездумно согласилась Юля и пошла в свою комнату. «А ведь твои слова похожи на прозрачный намек», – подумала она и впервые в жизни изменила правилу ложиться в постель нагишом. Она слышала, как Булатов беспокойно скрипел пружинами дивана в мамином кабинете, как встал и подошел к ее двери, как замер в нерешительности. «Что же ты, намекнула и в кусты? – иронизировала в свой адрес Юля. – Давай, зови. Говорят, это совсем не страшно. Чем Булатов хуже твоего Коленьки?»
– Олег Викентьевич, – позвала Юля громко, и он сразу открыл дверь. – Я понимаю, вас гложут сомнения: что подумает женщина о мужчине, если он даже не сделает попытки? Так вот я снимаю с вас этот тяжкий груз. Спите спокойно. Я буду думать о вас хорошо. Договорились?
Булатов хмыкнул:
– Это же совсем другое дело, Юля, а то у меня даже умыться сил нету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241