ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Интересовало их только одно – кабельные разъемы, лючки, шланги, стрелки манометров, цифры на электронных табло.
Ну, казалось бы, все сделано: заправка, дозаправка, дренаж коммуникаций, все отсоединено и убрано, автоматика уже начала необратимый отсчет и оператор установил ключ в положение «На старт». Внутри ракеты начали работать турбонасосные агрегаты, включилось зажигание… Казалось бы, все – вы, дорогие друзья, свое сделали, успокойтесь и смотрите, как сейчас сработает пирозажигающее устройство в камерах двигателей, ударит острый клин пламени и ракета – предмет ваших забот и волнений – уйдет в небо, чтобы уже оттуда никогда не возвратиться. Смотрите, грустите и радуйтесь.
Так нет, они и теперь суетятся, в сотый раз перепроверяют друг друга, не забыл ли кто-то сделать дополнительный полуоборот шлицевым винтом, в ту ли сторону загнуты контровочные усики на креплении антенны, весь ли инструмент в гнездах упаковки, и еще десятки и десятки вопросов находят друг другу. Ракета уже отработала третьей ступенью, корабль выведен на орбиту, а они продолжают экзаменовать один другого, все еще «крутят шестернями». И только, может, на второй или третий день после старта заметят, что морозы отчего-то стали слабее (неужели весна?), что под карнизами МИКа чирикают воробьи (надо же – устроились), что на афише клуба заключительный просмотр нового фильма (во дают – еще не шел, а уже заключительный). Заметят, что дети вроде подросли, что жены похорошели, что вообще есть в этой жизни и еще что-то достойное, кроме ракет, спутников, космоса…
Неужели нечто подобное происходит и с Муравко? Привык, втянулся, почувствовал ответственность? Или незаметно пришла любовь? Вопросы не праздные. Долгое время его не покидало чувство потери, утраты чего-то главного в своей жизни. Умом понимал, что впереди захватывающе интересная работа, новая, насыщенная всевозможными событиями жизнь, новые друзья, а сердце ныло и болело по прошлому, душа тосковала по самолетам и аэродромам. Ему чуть ли не каждую ночь снился городок, где он встретил Юлю, снился Чиж Павел Иванович, живой, веселый, с хитроватым взглядом из-под лохматых бровей, снились Горелов Руслан и Федор Ефимов. Просыпаясь, он начинал всерьез подумывать, а не лучше ли ему, пока не поздно, вернуться в полк и положить конец всем сомнениям и ностальгическим приступам?
Особенно эти чувства обострились, когда его почти на два месяца уложили в Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь. И это после того, как он выдержал все испытания и проверки, которым здесь подвергают каждого кандидата в космонавты. Врачи пришли к выводу, что гланды у Муравко при каких-то обстоятельствах могут спровоцировать воспалительный процесс. Поэтому, решили они, лучше их удалить сразу.
«Ну, все, – подумал тогда Муравко, – причина, чтобы отчислить меня из отряда, есть. И хорошо. Все к лучшему». Тогда он еще не знал, что врачи госпиталя как раз очень хотели, чтобы Муравко остался в отряде. Его организм, по их убеждению, отвечал самым строгим критериям.
После лечения в госпитале его почти на год откомандировали в ЛИИ – летно-исследовательский институт. И хотя вопрос о зачислении Муравко кандидатом в космонавты оставался открытым, и он почти никому в это время не писал, в том числе и Юле, потому как не представлял, о чем можно писать, если ничего не ясно, занимался он в этот год все-таки привычным и понятным делом – летал.
Потом был вызов в Звездный, праздничная суета вокруг нового пополнения, знакомства, поздравления, и почти сразу – занятия. Теоретические основы космонавтики, конструкции основных типов пилотируемых космических кораблей и станций, бортовые системы. Между ними – тренировочные полеты на самолетах и прыжки с парашютом, специальная медико-биологическая подготовка. Серьезно и много – физическая. До пота, до изнеможения.
Учеба захватила Муравко, сомнения развеялись. Занятия с будущими покорителями Вселенной проводили академики и конструкторы, мастера спорта и специалисты-практики, опытные инструкторы и космонавты, побывавшие по два-три раза на орбите. Каждый новый день Муравко ожидал как праздника, потому что содержание дней не повторялось. Даже дни специальных экзаменов были как праздники, а календарные праздники, когда в занятиях наступал вынужденный перерыв, тянулись долго и занудливо, хотя в Звездном всегда умели организовать досуг.
Когда были объявлены списки групп, закрепленных за определенным типом космического корабля, фамилии Муравко среди них не оказалось.
– Что случилось, Коля? – спрашивали его те, кому с завтрашнего дня предстояло начать подготовку к полетам на ПКА – пилотируемых космических аппаратах. Он пожимал плечами и виновато улыбался. Необъяснимая обида жгла душу – за что с ним так?
– Может, что-то в анкете раскопали?
А что у него могли раскопать? Мать – пенсионерка. Отец погиб в шахте. Дед – на Курской дуге в танке сгорел. Сестер и братьев у Муравко не было.
– Значит, опять медики, черт бы их побрал…
Муравко вторично пережил ностальгический криз. В полк! Вернуться в полк, где все так понятно и надежно! Где никаких гаданий и лотерей, где все в твоих руках, все зависит только от тебя. Он написал рапорт с просьбой отчислить его из отряда космонавтов и откомандировать в авиационный полк для дальнейшего прохождения службы в качестве летчика-истребителя. Решил прямо с утра отдать его по команде.
А утром, направляясь в административный корпус, он остановился возле круглого, добротно сложенного из красного кирпича здания, где установлена центрифуга, и вспомнил, как, на зависть друзьям, легко переносил самые критические перегрузки, как удивленно качали головами лаборанты и показывал большой палец сам начальник Центра… И почувствовал, что ему уже не хочется расставаться ни с этим городком, ни с этими корпусами космической академии, ни с людьми, которых успел здесь узнать и полюбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241
Ну, казалось бы, все сделано: заправка, дозаправка, дренаж коммуникаций, все отсоединено и убрано, автоматика уже начала необратимый отсчет и оператор установил ключ в положение «На старт». Внутри ракеты начали работать турбонасосные агрегаты, включилось зажигание… Казалось бы, все – вы, дорогие друзья, свое сделали, успокойтесь и смотрите, как сейчас сработает пирозажигающее устройство в камерах двигателей, ударит острый клин пламени и ракета – предмет ваших забот и волнений – уйдет в небо, чтобы уже оттуда никогда не возвратиться. Смотрите, грустите и радуйтесь.
Так нет, они и теперь суетятся, в сотый раз перепроверяют друг друга, не забыл ли кто-то сделать дополнительный полуоборот шлицевым винтом, в ту ли сторону загнуты контровочные усики на креплении антенны, весь ли инструмент в гнездах упаковки, и еще десятки и десятки вопросов находят друг другу. Ракета уже отработала третьей ступенью, корабль выведен на орбиту, а они продолжают экзаменовать один другого, все еще «крутят шестернями». И только, может, на второй или третий день после старта заметят, что морозы отчего-то стали слабее (неужели весна?), что под карнизами МИКа чирикают воробьи (надо же – устроились), что на афише клуба заключительный просмотр нового фильма (во дают – еще не шел, а уже заключительный). Заметят, что дети вроде подросли, что жены похорошели, что вообще есть в этой жизни и еще что-то достойное, кроме ракет, спутников, космоса…
Неужели нечто подобное происходит и с Муравко? Привык, втянулся, почувствовал ответственность? Или незаметно пришла любовь? Вопросы не праздные. Долгое время его не покидало чувство потери, утраты чего-то главного в своей жизни. Умом понимал, что впереди захватывающе интересная работа, новая, насыщенная всевозможными событиями жизнь, новые друзья, а сердце ныло и болело по прошлому, душа тосковала по самолетам и аэродромам. Ему чуть ли не каждую ночь снился городок, где он встретил Юлю, снился Чиж Павел Иванович, живой, веселый, с хитроватым взглядом из-под лохматых бровей, снились Горелов Руслан и Федор Ефимов. Просыпаясь, он начинал всерьез подумывать, а не лучше ли ему, пока не поздно, вернуться в полк и положить конец всем сомнениям и ностальгическим приступам?
Особенно эти чувства обострились, когда его почти на два месяца уложили в Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь. И это после того, как он выдержал все испытания и проверки, которым здесь подвергают каждого кандидата в космонавты. Врачи пришли к выводу, что гланды у Муравко при каких-то обстоятельствах могут спровоцировать воспалительный процесс. Поэтому, решили они, лучше их удалить сразу.
«Ну, все, – подумал тогда Муравко, – причина, чтобы отчислить меня из отряда, есть. И хорошо. Все к лучшему». Тогда он еще не знал, что врачи госпиталя как раз очень хотели, чтобы Муравко остался в отряде. Его организм, по их убеждению, отвечал самым строгим критериям.
После лечения в госпитале его почти на год откомандировали в ЛИИ – летно-исследовательский институт. И хотя вопрос о зачислении Муравко кандидатом в космонавты оставался открытым, и он почти никому в это время не писал, в том числе и Юле, потому как не представлял, о чем можно писать, если ничего не ясно, занимался он в этот год все-таки привычным и понятным делом – летал.
Потом был вызов в Звездный, праздничная суета вокруг нового пополнения, знакомства, поздравления, и почти сразу – занятия. Теоретические основы космонавтики, конструкции основных типов пилотируемых космических кораблей и станций, бортовые системы. Между ними – тренировочные полеты на самолетах и прыжки с парашютом, специальная медико-биологическая подготовка. Серьезно и много – физическая. До пота, до изнеможения.
Учеба захватила Муравко, сомнения развеялись. Занятия с будущими покорителями Вселенной проводили академики и конструкторы, мастера спорта и специалисты-практики, опытные инструкторы и космонавты, побывавшие по два-три раза на орбите. Каждый новый день Муравко ожидал как праздника, потому что содержание дней не повторялось. Даже дни специальных экзаменов были как праздники, а календарные праздники, когда в занятиях наступал вынужденный перерыв, тянулись долго и занудливо, хотя в Звездном всегда умели организовать досуг.
Когда были объявлены списки групп, закрепленных за определенным типом космического корабля, фамилии Муравко среди них не оказалось.
– Что случилось, Коля? – спрашивали его те, кому с завтрашнего дня предстояло начать подготовку к полетам на ПКА – пилотируемых космических аппаратах. Он пожимал плечами и виновато улыбался. Необъяснимая обида жгла душу – за что с ним так?
– Может, что-то в анкете раскопали?
А что у него могли раскопать? Мать – пенсионерка. Отец погиб в шахте. Дед – на Курской дуге в танке сгорел. Сестер и братьев у Муравко не было.
– Значит, опять медики, черт бы их побрал…
Муравко вторично пережил ностальгический криз. В полк! Вернуться в полк, где все так понятно и надежно! Где никаких гаданий и лотерей, где все в твоих руках, все зависит только от тебя. Он написал рапорт с просьбой отчислить его из отряда космонавтов и откомандировать в авиационный полк для дальнейшего прохождения службы в качестве летчика-истребителя. Решил прямо с утра отдать его по команде.
А утром, направляясь в административный корпус, он остановился возле круглого, добротно сложенного из красного кирпича здания, где установлена центрифуга, и вспомнил, как, на зависть друзьям, легко переносил самые критические перегрузки, как удивленно качали головами лаборанты и показывал большой палец сам начальник Центра… И почувствовал, что ему уже не хочется расставаться ни с этим городком, ни с этими корпусами космической академии, ни с людьми, которых успел здесь узнать и полюбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241