— Конечно, господин лейтенант, — сказал сержант Роберто Дельгадо. — Я советую вам это не из страха, а по стратегическим соображениям. Если они захотят удрать, мы отсюда возьмем их на мушку.
— А если мы отправимся туда, они сами могут нас обстрелять, пока мы будем плыть через озеро, — сказал сержант. — Нас ведь всего десять человек, а кто знает, сколько их там и какое у них оружие.
Лейтенант обернулся к жандармам и солдатам, и все застыли в напряженном ожидании. Кто здесь самый старый служака? Сержант Роберто Дельгадо указал на малорослого, медно-красного солдата, и тот выступил вперед: солдат Инохоса, господин лейтенант. Прекрасно, пусть солдат Инохоса возьмет команду над своими товарищами из Форта Борха, переправится с ними на ту сторону озера и займет позицию напротив острова. Лейтенант останется здесь с жандармами и будет наблюдать за горловиной протоки.
Тогда зачем сюда приехал сержант Роберто Дельгадо, господин лейтенант? Офицер снял фуражку -зачем? — и пригладил рукой волосы — сейчас он ему скажет, — а когда опять надел фуражку, из-под нее уже не выбивалась непокорная прядь. Оба сержанта, отправятся на остров с предложением сдаться. Их отвезет Пинтадо. Пусть бандиты бросят оружие и выстроятся над обрывом, положив руки на голову. Сержанты молча переглянулись. Солдаты и жандармы, опять смешавшись, перешептывались между собой. Лица их выдавали уже не боязнь, а чувство облегчения, и в глазах сверкали лукавые искорки. Солдатья во главе с Инохосой сели в одну из лодок; она закачалась и глубже ушла в воду. Кормовой поднял шест, и снова послышался тихий плеск, колыхнулись камыши, и пилотки скрылись за папоротником и лианами. Лейтенант оглядел жандармов. Пусть Малыш снимет рубашку — у него самая белесая. Сержант привяжет ее к своей винтовке, и само собой, в случае чего пусть стреляет безо всякого. Сержанты уже сидели в лодке, и когда Малыш подал им рубашку, Пинтадо оттолкнулся веслом. Он медленно повел лодку через заросли камыша, но, едва они вышли из заводи, включил мотор, и, вспугнутые его рокотом, в воздухе заметались птицы, с шумом срывавшиеся с деревьев. За лупунами разгоралось оранжевое зарево, и первые лучи солнца, пробиваясь сквозь утренний туман, освещали зеркальную гладь озера.
— Эх, приятель, а я-то собирался жениться, — сказал сержант.
— Подними-ка повыше ружье, чтобы было лучше видно рубашку, — сказал сержант Дельгадо.
Они плыли, не отрывая глаз от обрыва и лупун. Пинтадо одной рукой правил, а другой чесал себе голову, лицо, грудь, одолеваемый внезапным зудом во всем теле. Вот уже показалась узкая илистая отмель, голые кусты и бревна, по-видимому служившие плавучей пристанью. К противоположному берегу озера причалила лодка с солдатами, и они выскакивали из нее, ложились между деревьями и направляли винтовки на остров. Хороший голос у Инохосы, какие он уайнито пел на кичуа вчера вечером, а? Да, но почему же они не выходят, неужели они их не видят? На Сантьяго полно уамбисов, приятель, те, что увидели их, когда они плыли сюда, предупредили этих, и у них было больше чем достаточно времени, чтобы удрать по протокам. Лодка подошла к плавучей пристани. Связанные толстыми лианами бревна были покрыты мхом, грибами и лишайником. Все трое с минуту глядели на крутой обрыв и искривленные, корявые лупуны: ни души, господа сержанты, но натерпелись же мы страху. Сержанты выскочили из лодки, зашлепали по грязи, начали взбираться вверх по откосу. Сержант держал винтовку над головой, и рубашка Малыша развевалась на ветру. Когда они добрались до вершины, в глаза им ударил такой яркий свет, что они невольно зажмурились. Между лупунами густой завесой переплетались лианы, и всякий раз, когда сержанты заглядывали в чащу, их обдавало запахом гнили. Наконец они нашли прогалину и двинулись в глубь острова, сначала напрямик, утопая по пояс в шелестящих диких травах, а потом по едва приметной тропке, которая змеилась между деревьями, пропадала и снова показывалась среди зарослей кустарника или папоротника. Сержант Роберто Дельгадо нервничал — да подними же повыше винтовку, черт побери, чтобы они видели, что мы идем с белым флагом. Кроны деревьев образовывали сплошной свод, сквозь который лишь местами проникало солнце, ложась на землю трепетными золотистыми лоскутками. Со всех сторон доносилось пение невидимых птиц. Сержанты закрывали лицо руками, но это не спасало их от колючек и острых сучков.
Тропинка вдруг вывела их на ровную, расчищенную от травы песчаную поляну, и они увидели хижины — смотри-ка, приятель. Хижины были высокие, добротные, но их уже наполовину поглотил лес. У одной обвалилась крыша, а в передней стене, как рваная рана, зиял черный пролом, в другой росло деревце, буйно выбрасывая в окна свои мохнатые лапы, и обе сверху донизу были обвиты плющом. Кругом разросся высокий бурьян; на развалившихся крылечках, опутанных вьюнком, пустили ни молодые побеги, между ступенек видны были птичьи гнезда, у свай — огромные муравейники. Сержанты бродили вокруг хижин, стараясь заглянуть внутрь.
— Они ушли отсюда не этой ночью, а давным-давно, — сказал сержант Роберто Дельгадо. — Лес уже почти задавил эти хижины.
— В них жили не уамбисы, а христиане, — сказал сержант. — Язычники не строят такие большие, и, кроме того, они уносят с собой свои дома, когда перебираются в другое место.
— Здесь была поляна, — сказал сержант Дельгадо. — Деревца-то совсем молоденькие. Здесь жило много народу, приятель.
— Лейтенант будет в бешенстве, — сказал сержант. — Он был уверен, что захватит нескольких.
— Давай-ка позовем его, — сказал сержант Дельгадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137