– Все приходит в свое время.
С интересом разглядывая начальника штаба, Алеша вспомнил, что он как-то уже спрашивал у Ефимкова, где теперь Прохор Кузьмич, и получил неопределенный ответ: «Да кто его знает! Служит где-то. Только фамилия его исчезла почему-то на авиационном горизонте».
«Так вот оно что. Оказывается, знаменитый ас Иванников тоже в этом отряде. Видать, хороши у космонавтов наставники».
– Садитесь, товарищ старший лейтенант, – сказал начальник штаба дружелюбно, – личные вещи, надеюсь, не в контейнере у вас идут?
– С собой, – весело уточнил Алексей, – в комнате дежурного по части чемодан оставил.
– Все мы с одного чемодана начинали… – философски заметил Иванников. – А как настроение?
– Настроение летчика-истребителя, прибывшего в новую часть, товарищ полковник.
– Вы теперь уже не летчик-истребитель, – поправил Иванников.
– Но еще и не космонавт.
– Еще нет, но к этому высокому званию надо себя готовить.
– Я хоть с завтрашнего дня могу начать тренировки, – пылко воскликнул Алексей, – проходить все термокамеры, сурдокамеры, роторы, бассейны невесомости, батуты…
Бритые щеки начальника штаба затряслись от смеха.
– Однако же и начитались вы о нашей жизни!
– Еще бы, товарищ полковник. Все, что было в газетах и журналах!
Иванников неторопливо пригладил левой рукой со следами ожога волосы. Глядя на курчавого офицера, про себя подумал: «Зелен. Ох, до чего же и зелен! Сколько с ним придется поработать! Да и получится ли еще из него настоящий космонавт?» Прохор Кузьмич года три назад служил в Звездном городке, общался со всеми прославленными героями космоса. Сейчас он сравнивал с ними новичка, и ему почему-то казалось, что тот слишком уж жидковат. Алеша по-иному истолковал возникшую в разговоре паузу и не на пользу себе прибавил:
– Я и все фильмы о космических полетах смотрел по три раза. «Рейс к звездам», «Снова к звездам» и другие.
– Фильмы? – словно издалека переспросил Прохор Кузьмич. – В них все, конечно, ярко и эффектно, как на больших праздниках.
– А в жизни, товарищ полковник?
Иванников перестал улыбаться.
– В жизни – как в будни. Проще и гораздо труднее. И запомните, Алексей Павлович, с той самой минуты, как проходную прошли, запомните: жизнь человека состоит в основном из будней, а не из праздников. Тем более у космонавтов.
– Так я готов как можно скорее включиться в эти будни.
– Во все эти, как вы говорите, термокамеры, сурдокамеры и центрифуги?
– Ну да.
– Ох, Алексей Павлович! Я отдаю дань вашей искренней горячности, но… Еще не так скоро придется вам приступить к специальным тренировкам. Сейчас главное не в них. Вам немедленно надо браться за учебу, серьезную и трудную.
– Но я же кончил авиаучилище, – наивно заметил Алеша.
– Авиаучилище? – засмеялся Иванников. – Да ведь авиаучилище для космонавта все равно что церковно-приходская школа, дорогой старший лейтенант. Космонавт!.. Гагарин по одной дорожке прошел вокруг земного шара. Титов – по другой, Николаев и Попович иными орбитами ходили. И каждый, кто совершает новый полет, действительно пашет звездную целину. Не подумайте, что я пытаюсь образами говорить. Это элементарно. Словом, чтобы, как выражаются журналисты и киноработники, совершить рейсы к звездам или, как у нас говорят попроще и поточнее, исследовать космическое пространство, – нужны огромные знания. Наши ребята уже не те, какими они пришли сюда. Они претерпели огромную эволюцию. Вы же назначены в особый отряд. Поживете – узнаете, какая огромная задача перед нашим маленьким отрядом поставлена. Учиться надо. Тогда все перед вами откроется: и сурдокамеры, и центрифуги, и многое другое. – Он строго, будто прицениваясь, посмотрел на Горелова и улыбнулся: – Подождите, Алексей Павлович, командир говорил, что вы художник. Это правда?
– Да уж какой там, – потупился Алеша, – рисую так, в основном самоучка. Когда выходит, а когда и нет. Раз даже премию получил и картина на выставке побывала.
Прохор Кузьмич вышел из-за стола и заинтересовано посмотрел на новичка.
– Так ведь это же здорово!
– Не понимаю, – оторопело произнес Горелов.
– Все поймете, – оживляясь, продолжал начальник штаба. – Космонавт-художник для нас находка. Из каждого полета пилоты космических кораблей привозят кинопленку и фотокадры, записи в бортовых журналах, личные наблюдения. Ну а если полетит художник? Он же потом такие зарисовки по памяти сделает! Иной раз о сияниях, закатах и восходах, о том, какой Земля видится с высоты, трудно рассказывать словами. А если вам вдруг из корабля в открытый космос придется выходить, монтажные работы выполнять? То, что вы увидите за бортом корабля, навек в память врежется. – Иванников опять сел за стол. – Еще об одном должен предупредить. Мы храним имена будущих космонавтов, их дублеров и тренеров в секрете. Короче говоря, сразу уясните себе, как только вышли за проходную, вы уже не летчик-космонавт Горелов, а просто советский гражданин Горелов – если на вас штатский костюм. А если военный – то старший лейтенант Горелов, и баста. А теперь идите устраиваться. – Прохор Кузьмич открыл сейф, достал плотный картонный листок. – Вот ордер на квартиру. Вручаю без фанфар, но все-таки церемония из торжественных. Как-никак две комнаты, двадцать шесть метров. Сейчас я вызову нашего коменданта капитана Кольского, он вас проводит.
Иванников позвонил, и через минуту в кабинете появился пожилой, небольшого роста капитан с усталым нервным лицом и огромной синеватой родинкой на лбу.
– Прошу знакомиться, – обратился к ним обоим Иванников.
…На улице Кольский сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127