Разве любой другой, будучи невиновным, не захотел бы этого узнать?
А в этот момент Сидней уже с головой ушел в окончательный вариант «Двойника сэра Квентина», который получил сегодня с утренней почтой от Алекса. Алекс сделал все очень быстро. Итак, миссис Лилибэнкс видела его с ковром. Его глупое подражание человеку, выносящему мертвое тело, оказывается, имело своего зрителя. И каковы же были его ощущения? Он чувствовал себя немного виноватым, это верно.
Зазвонил телефон, Сидней сбежал вниз, думая, что звонит из Лондона кто-нибудь из друзей – сообщить, что к нему тоже приходила полиция. Сегодня инспектор Брокуэй узнал у него имена наиболее близких друзей Алисии, и он назвал Инес и Карпи, Полк-Фарадейсов и двух школьных подруг, чьи имена нашел в записной книжке. Инспектор убедился, что это была их единственная общая записная книжка.
– Привет, коварный убийца! – раздался зловещий голос. Сидней рассмеялся.
– Привет, Алекс. Я не только коварный убийца, но и счастливый человек, спасибо!
– А я как раз читаю твой сценарий. Получил его днем, и он мне очень понравился.
Там шла речь об убийстве Лэшем некоего весьма могущественного диктатора.
– Да, знаешь, несколько минут назад ко мне приходила полиция, – сообщил наконец Алекс. – Ради бога, старик, скажи, что ты им насочинял? Что за спектакль ты устроил?
– В каком смысле?
– Похоже, они подозревают тебя в убийстве Алисии. Ты что, послал их к черту? Знаешь, это может быть опасно. Они пытали меня про твой характер. Ты же не хочешь, чтобы я сказал им правду?
– Надеюсь, ты достаточно сгустил краски и сделал меня достойным создателем Лэша?
– Я сказал, что ты ужасно подозрительный тип, что ты бил свою жену, что у тебя мрачное воображение и что, по всей вероятности, ты убедил свою молодую и богатую супругу поселиться в деревне, в безлюдном Ронси Нолле, желая без помех свести с ней счеты и закопать где-нибудь в лесу.
И Алекс расхохотался тем своим смехом, который появлялся у него только в минуты искреннего веселья. Сидней улыбнулся.
– И все-таки о чем они тебя спрашивали?
– Мой дорогой Сидней, я не так уж далек от правды. Они спросили, что я думаю о ваших с Алисией отношениях. Я ответил, что, по-моему, у вас все было прекрасно. Тогда они спросили, не думаю ли я, что Алисия встречается с другим мужчиной. Я решительно отверг и это. А ты?
– Нет-нет, я тоже так не думаю. (На самом деле он подумал, что это вполне возможно. Алисия всегда была очень скрытной и никогда никому не давала поводов для подозрений.) А ты ни о чем таком не слыхал? О комнибудь в Лондоне?
– Нет, ни разу. Ни тени подозрений.
– Ты конечно догадываешься, что она лежит сейчас в шести футах под землей в лесу, недалеко отсюда. А потому и не зачем болтать о каких-то других мужчинах.
– Как!? Ты убил ее, Бартлеби?! Ну-ка, выкладывай все начистоту! Тебе все равно не уйти.
– Я столкнул ее с лестницы, и она сломала себе шею. На следующее утро, еще до восхода солнца, я закопал ее. В жизни мне не было так хорошо. Я рад, что наконец сделал это. Если бы я мог, я повторил бы то же самое снова.
– Спасибо, мистер Бартлеби. Уверен, что наши слушатели будут счастливы услышать из первых рук, вернее, уст – от самого убийцы, рассказ о подвиге, который миллионы из нас мечтают совершить сами. Если бы только мы могли себе это позволить!
Три минуты кончились. И Алекс торопливо сказал:
– Возьмемся за Лэша. Нужно заканчивать эту историю. И связь оборвалась.
Около шести часов Сидней, перечитав внимательно «Двойника сэра Квентина», вложил его в большой конверт, который собирался отправить завтра. Интересно, чем занимается сейчас Алисия? И почему четыре дня он не получает никаких известий от Снизамов? Он отыскал в записной книжке телефон Инес и Карпи и позвонил им.
К телефону подошла Карпи. Инес ушла, оставив ее сидеть с детьми.
– Похоже, никаких новостей, Сид, – сказала она своим звучным голосом с антильским акцентом.
– Никаких?
– Недавно приходила полиция. Инес еще была дома.
– Мне пришлось дать им ваш адрес, Карпи. Они хотели знать адреса друзей Алисии в Лондоне. Надеюсь, они вас не слишком обеспокоили?
– Нет-нет, Сид. Но мы нашли их вопросы о вас довольно странными. Они спрашивали, были ли вы с Алисией счастливой парой и не видели ли мы, как вы ссоритесь. Мы, конечно, сказали, что нет. Мы объяснили им, что вы оба люди искусства, и время от времени нуждаетесь в уединении. Еще они спросили, не кажется ли нам, что у Алисии был кто-то еще. Мы ответили что не думаем… Вы ведь тоже так не думаете, Сид?
– Нет, – ответил Сидней.
– Надеюсь, они не собираются мучать вас только потому, что у них просто нет никого другого под рукой.
– Они делают свою работу, и их нельзя за это упрекать.
– Это, конечно правильно, но не таким же способом. Только ни в коем случае не раздражайтесь, когда будете еще говорить с ними, чтобы не осложнять дела. – Я чувствую себя как никогда спокойным.
И Сидней пообещал позвонить, если у него появятся новости.
Ложась спать, он подумал, что довольно странно иметь в качестве друзей одного – обвинителем, который, правда, ничего не может доказать (Алекс), а другого – свидетелем, который располагает доказательствами, но отказывается их предоставить (миссис Лилибэнкс). Это все равно что одновременно быть и осужденным и оправданным. У Сиднея тут же возникла идея сценария, и он сделал в тетради несколько заметок.
XVII
Стоя перед обеденным столом, миссис Лилибэнкс расставляла цветы в оранжевой с белыми разводами вазе. Было четверть пятого, миссис Хаукинз заканчивала наверху уборку ванной комнаты, которую она всегда оставляла напоследок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74