На часах было уже пять минут пятого. Теодор сожалел о том, что не сделал этого сразу. Вне зависимости от того, виновен Рамон или нет, он имел право на защиту. И у него должен быть хороший адвокат.
В течение следующего часа телефон звонил два или три раза. Сначала позвонил Антонио Кортес, чей дом находился по соседству с домом Теодора в Куэрнаваке, потом звонила Мейбл ван Бларком из Койоакана, что в пригороде. Третьим оказался звонок Элиссы Стрейтер, незамужней американки, с которой Теодор время от времени встречался на различных вечеринках, и которую он, честно говоря, недолюбливал. Все они задавали одни и те же вопросы: как он себя чувствует; не могут ли они что-либо сделать для него; и не хотел ли он приехать к ним в гости? К Мейбл ван Бларком и её мужу-голландцу Теодор испытывал самые добрые чувства, но только в данный момент ему было решительно не до гостей. Элисса же, которая частенько напивалась, но на этот раз, судя по её голосу, была совершенно трезвой, сообщила ему в присущей ей спокойной, вежливой манере о вечеринке, что должна была состояться четверготого марта, во время карнавальной недели в Педрегале, престижном районе, находившемся к северу от города.
- Конечно, я понимаю, что тебе сейчас не до веселья, - сочувственно проворковала Элисса в трубку, - но может быть, через месяц... это вечеринка у Джонни Дулитла, и он сказал, что я могу пригласить на нее, кого хочу. Разумеется, это вовсе не означает, что ты должен весь вечер меня сопровождать, но если бы ты пришел, то мы все были бы очень рады. И особенно я.
Теодор поблагодарил её за приглашение и сказал, что постарается не забыть и, может быть, даже найдет время прийти.
Он сошел вниз, налил себе целый стакан виски с содовой, намереваясь напиться и попытаться снова заснуть, но даже после этого снадобья сна не было ни в одном глазу, и тогда он снял трубку и набрал номер телефона тюрьмы.
- Могу я поговорить с капитаном Саусасом? - спросил он.
В трубке слышался статический треск помех и какие-то щелчки. Он слышал переговоры о каких-то велосипедах, оставленных на площадке, зарезервированной для мотоциклов дорожной полиции. Один из говорящих был очень недоволен и зол на своего собеседника.
- Капитана Саусас здесь нет, - в конце концов сказал голос в трубке.
Наверное, пошел спать, подумал Теодор.
- А могу я поговорить с Рамоном Отеро?
- С кем?
- С Рамоном Отеро. О-те-ро. Его доставили к вам на допрос по белу Бальестером - по делу об убийстве Лелии Бальестерос, - нервно пробормотал Теодор, зная наперед, что это бесполезно.
- Заключенным не разрешается пользоваться телефоном, сеньор, - с улыбкой в голосе ответил человек на том конце провода.
- А вы не могли бы мне сказать, как у него дела? Я бы подождал у телефона...
- Нет, сеньор, таких справок мы не даем.
Тогда Теодор отыскал домашний номер телефона своего адвоката - было уже почти семь часов вечера - и позвонил по нему. Сеньор Мартинес заверил его, что адвокат, с которым он связался по телефону, немедленно поехал в тюрьму, но пока ещё от него не было никаких известий. Теодор записал рабочий и домашний телефоны адвоката по уголовным делам, сеньора Пабло Кастильо С., после чего позвонил по обоим номерам, но ни на работе, ни дома его не оказалось - в конторе никто не брал трубку, а дома к телефону подошла служанка.
Теодор открыл банку рыбных консервов для Лео, покормил его в кухне, а затем отправился спать. Он чувствовал чудовищную усталость, но ему не спалось, к тому же было что-то пугающе-зловещее в рассеяном свете медленно сгущавшихся сумерек, пробивавшемся сквозь опущенные жалюзи. Его тело словно налилось свинцовой тяжестью, думалось же, напротив, легко, вот только жаль, что ни одной дельной мысли ему в голову так и не пришло, и зацепиться было не за что.
Глава 5
Сеньор Кастильо С. позвонил лишь на следующее утро в четверть десятого и тем самым разбудил Теодора.
- Итак, - торжественно объявил он, - вашего друга отпустили. Его допрашивали всю ночь. Я тоже ещё не ложился. Но зато теперь он на свободе.
- Значит, они считают, что он невиновен?
- Ну да. И я тоже в этом уверен. С уликами у них туговато, так что...
- А удалось установить, в каком часу он вернулся домой после обеда?
- Нет... не совсем. Но судя по тому, что удалось выяснить, Рамон Отеро этого не делал. Сеньор Отеро полагает, что он вернулся домой к половине одиннадцатого вечера. Доктор же утверждает, что её убили не раньше одиннадцати. Одиннадцать - самое раннее.
Или без десяти одиннацдцать, подумал Теодор, припоминая, что в тот момент, когда доктор вел речь о двух-трех часах, прошелших с момента убийства, на его наручных часах было без десяти два. А Рамон лишь предполагает, что вернулся домой к десяти тридцати.
- А как там сеньор Отеро? - спросил Теодор.
- Лучше и не спрашивайте! Он очень утомлен! Две ночи к ряду без сна. Уж можете мне поверить, виновный человек уже давно сломался бы. Но ваш приятель до последнего стоял на том, что он ни в чем не виноват. В самом деле, сеньор, не думаете же вы, что это в самом деле сделал он!
- Где он сейчас?
- Сегодня утром его отпустят домой. Они послали за его компаньоном, сеньором...
- Балдином.
- Да. Чтобы он проводил его до дому. Да, чуть не забыл... мне выслать счет на ваш адрес, сеньор, или направить его сеньору Отеро?
- Вы можете прислать его мне, - сказал Теодор.
Положив трубку на аппарат, Теодор ещё какое-то время сидел на краешке кровати, погрузившись в глубокие раздумья. Адвокат по уголовным делам, будь он хоть семи пядей во лбу, никогда не смог бы так быстро вызволить из лап полиции преступника, виновного в совершении преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101