- Да-а? - Мать улыбнулась, и это первой утро окрасилось в веселые тона. - Ну ты и бродяга!
- Хочешь поехать в Мексику? - сказал он ее, повернув вполоборота голову и заиграв сарабанду, которую выучил еще в детстве.
- В Мексику? - притворно ужаснулась мать. - На диких лошадях? Не доеду. Может быть, ты завезешь Энн на обратном пути?
- Может быть.
Она подошла к нему и робко положила ему руки на плечи.
- Иногда, Гай, я чувствую, что счастье возвращается к тебе. Когда ты весел.
ПЯТАЯ
"Что случилось? Напиши немедленно. А лучше позвони. Мы еще две недели будем в "Ритце". Я настолько соскучилась по тебе, что мне становится стыдно, что мы не смогли поехать вместе. Но я понимаю. Каждую секунду дня я желаю тебе всего наилучшего, дорогой. Скоро всё закончится. Что бы ни случилось, скажи мне все прямо. Мне часто кажется, что ты скрываешь что-то. Т.е. бережешь меня и не говоришь всей правды.
Ты так близко от меня, и это абсурдно, что ты не можешь заехать на денек-другой. Я надеюсь, у тебя поднимется настроение. Надеюсь, ты найдешь время. Пусть любовь принесет тебя сюда и ты познакомишься с моей семьей. Дорогой, я так люблю твои рисунки и так ужасно горжусь тобой, что не могу смириться с мыслью, что ты будешь находиться вдали от меня, строя нарисованное. Отец тоже под впечатлением от твоих рисунков. Мы все время говорим о тебе.
С тобой моя любовь и все, что с
ней связано. Будь счастлив, дорогой.
Э."
Гай направил телеграмму Кларенсу Бриллхарту, менеджеру "Пальмиры": "В силу обстоятельств не могу взять работу. Глубочайшие сожаления и благодарность за ваше участие и постоянную поддержку. Письмо следует".
Внезапно он подумал о набросках, которые они могут использовать вместо сделанных им - имитацию Фрэнка Ллойда Райта из компании Уильяма Харкнесса. Хуже того, в момент, когда он диктовал по телефону телеграмму, он подумал, что руководство компании, возможно, попросит Харкнесса скопировать некоторые из его идей. И Харкнесс это сделает, конечно.
Он послал телеграмму Энн, что прилетит в понедельник и будет свободен несколько дней. А поскольку там была Энн, ему было всё равно, через сколько месяцев или, может быть, даже лет ему достанется другая такая же работа, как "Пальмира".
ШЕСТАЯ
В тот вечер Чарльз Энтони Бруно лежал на спине в номере гостиницы города Эль-Пасо, пытаясь придать баланс золотой авторучке на своем весьма деликатных размеров носу. Он был слишком деятелен, чтобы ложиться спать, но недостаточно энергичен, чтобы пойти в один из ближайших баров и развлечься, но он и так развлекался всю вторую половину дня, хотя его сейчас и не тянуло на развлечения в Эль-Пасо. Он и о Великом Каньоне не думал. А думал он больше об идее, которая пришла ему в голову в позапрошлую ночь в поезде. Жаль, что Гай не разбудил его утром. Не потому, что Гай - человек, с которым можно планировать убийство, а просто потому, что он понравился Бруно как личность. С такими людьми приятно познакомиться. К тому же Гай забыл у него книгу, и Бруно мог бы вернуть ему ее.
Вентилятор на потолке шумел, потому что у него не хватало одной лопасти. Были бы все четыре, он давал бы больше прохлады, подумал Бруно. Один из кранов в туалете протекал, выключатель лампы для чтения возле кровати был сломан, и провод свисал на пол, дверь шкафа была захватана руками. А ему еще говорили, что это лучший отель города! Почему во всех номерах, где бы он ни останавливался, хотя бы одна вещь была сломана? В следующий раз он снимет совершенный номер, пусть это будет даже в Южной Африке.
Он сел на край кровати и взял телефонную трубку.
- Дайте мне межгород. - Он тупо смотрел на пятна красной грязи, которые его ботинки оставили на постельном покрывале. - Грейт-Нек 166-джей... Да, Грейт-Нек. - Подождал. - Лонг-Айленд... В Нью-Йорке, если ты, лопух, слышал про такой город. - Меньше чем через минуту он услышал голос матери. - Да, я тут. Значит, ты отъезжаешь в воскресенье, как и собиралась?.. Да, съездил на мулах. Ну, умотался... Да, посмотрел каньон... Да, но цвета были невзрачные... Ну а у тебя как?
Его начал разбирать смех. Он сбросил ботинки и снова завалился на кровать, с телефоном, не переставая хохотать. Мать рассказывала, как она пришла домой, а у "Капитана" сидели двое друзей, которых она видела накануне вечером, и один из них подумал, что "Капитан" - её отец, и пошло-поехало дальше в таком же роде.
СЕДЬМАЯ
Лежа в кровати и опираясь на локоть, Гай смотрел на адресованное ему письмо, написанное карандашом.
- Не часто мне доводится будить тебя. Когда еще теперь придется, сказала мать.
Гай взял письмо из Палм-Бича.
- Может быть и скоро, мама.
- Когда вылетает завтра твой самолет?
- В час двадцать.
Она наклонилась и заботливо подоткнула ему одеяло в ногах.
- Я сомневаюсь, что ты найдешь время забежать к Этель.
- Обязательно забегу, мама.
Этель Питерсон была одной из давних подруг матери, она давала Гаю первые уроки игры на фортепьяно.
Письмо из Палм-Бича было от мистера Бриллхарта. Он давал согласие на работу Гая над проектом. Мистер Бриллхарт сообщал также, что убедил совет в необходимости вентиляционного решения, предложенного Гаем.
- Этим утром у меня хороший крепкий кофе, - сообщила мать с порога. Любишь завтрак в постель?
Гай улыбнулся ей.
- А кто ж этого не любит?
Он снова перечитал письмо мистера Бриллхарта, на сей раз внимательно, положил его обратно в конверт и медленно разорвал. Затем он вскрыл другое письмо. Это письмо, нацарапанное карандашом, умещалось на одной страничке. Подпись с завитушками вызвала у него улыбку: Чарльз Э. Бруно.
"Дорогой Гай!
Это Ваш знакомый по поезду, помните?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14