На нем стояла пишущая машинка и лежала толстая рукопись. Может быть, Филип все-таки писал диссертацию. Она пролистала стопку бумаги, ища титульный лист. И нашла его! «Заметки по эмпирическому подходу к демонологии в современном мире». Так вот в чем дело!
Почему-то это потрясло ее больше, чем что-либо другое. Это связывало все воедино. «Демонология»! «В современном мире», значит, сегодня. Филип Эймз писал о демонах и обо всем таком.
Нэнси знала теперь: она должна что-то сделать, рассказать кому-нибудь.
Да. Именно это. Сегодня вечером после того, как Филип уйдет, она все расскажет Лауре. Расскажет ей, что Филип не ест, что в доме нет зеркал, что он так бледен, и никто не видел его в дневное время, и что летучая мышь вылетела при заходе солнца. Расскажет матери, что Филип… вампир.
Нэнси не помнила, как она пережила ту ночь, когда все рассказала Лауре. С матерью случилась истерика, и больших трудов стоило успокоить ее. Нэнси этого не ожидала, но решила не останавливаться. Нельзя этого делать.
И хотя у девушки были сомнения, оставалось все же последнее: надо было довести дело до конца.
Поэтому на следующий вечер, когда Нэнси услышала, что Филип, видимо, опять заглянет к ним, она нашла предлог для отсутствия. Спрятавшись, девушка подождала, пока Филип зайдет к ним, и направилась к его коттеджу. Опять было облачно, ее это устраивало.
Закончив там, Нэнси вернулась домой. Филип все еще беседовал с Лаурой и Ральфом. И Нэнси слышала разговор через открытое окно.
– Вы боитесь темноты, не так ли? – говорил Филип. – О, я знаю, что боитесь. Я знаю все про вас, вы понимаете? Вы боялись темноты, когда были ребенком. Не из-за грабителей, воров или убийц. Дети не думают о таких вещах. Вы боялись темноты из-за… домового!
Так говорили ваши родители: домовой – это один из умных, хитрых снов, придуманных взрослыми, созданных специально для того, чтобы спрятать за ними свой ужас. Но ведь ужас-то, действительно, существует.
Когда вы были маленькими, вы знали, как выглядит домовой. Вы видели его во сне – это черное, ухмыляющееся лицо со злыми красными глазками. Вы слышали его гудящий голос, бормочущий что-то во сне, когда вам снились кошмары. И вы просыпались и звали маму.
Признайте это, ведь вы кричали, – продолжал Филип. – А сейчас, когда вы выросли, то смеетесь над этим. Сейчас вы стыдитесь своего страха. Но вы все еще боитесь. Вы научились насмехаться над ведьмовством и демонологией. Вы читаете гладкие научные объяснения, отбрасывая глубинные страхи с помощью придуманных психиатрами объяснений. Мифология, фольклор, примитивное невежество – вот что такое сказки о ведьмах и волшебниках, не так ли? Нет ни сатаны, ни ада, ни рая. Правильно?
И все же вы не можете совсем избавиться от таких мыслей. Вы покупаете книги о сверхъестественном и ходите на фильмы ужасов, посещаете лекции спиритуалистов, слушаете рассказы о привидениях и обсуждаете свои сны, рассуждаете о Фаусте. И хотя вы всего лишь повторяете аргументы, которые выучили, – вы не можете отрешиться от загадок. И довольно часто вас вдруг наполняет в темноте глубокий страх, страх, который вся ваша бравада и притворство не могут изгнать из души.
Потому что вы знаете, что это правда. Существуют такие вещи, такие силы, такое зло, которые неподвластны человеческому разумению. И… домовой утащит вас, если вы не будете настороже!
Филип засмеялся.
– Теперь, перед лицом всего этого, неужели вам трудно понять, почему ваша дочь решила, что я, ни больше ни меньше, как вампир?
Они все трое рассмеялись. Но Нэнси даже не улыбнулась. Она скорчилась под окном и закусила губу.
Лаура все открыла. И кому? Ему! Возможно, выболтала все о еде и о летучей мыши и все остальное. И теперь они веселились по этому поводу.
– Черт бы их всех побрал! – пробормотала девушка.
У Филипа был острый слух. Нэнси слышала, как он встал и подошел к окну. Не было смысла прятаться. Нэнси подошла к крыльцу, открыла дверь.
– Привет, моя дорогая, – обратился к ней Филип.
– Нэнси, дома, так быстро? – удивилась Лаура.
Они все одновременно улыбались ей. Нэнси не могла на них смотреть. У Филипа на лице была широкая улыбка и впервые она обратила внимание на его зубы – большие, белые, блестящие, ровные… Острые кончики спрятаны за полными красными губами. Все, что она видела, – это блестящие зубы Филипа.
Нэнси перекрестилась и, рыдая, убежала в свою комнату.
На следующий день они выясняли отношения. Лаура сказала, что она вела себя как ребенок и поставила родителей в ужасно неловкое положение.
– Но зачем вам надо было все ему рассказывать? – хотела знать Нэнси.
– Потому, что он спросил нас.
– Спросил вас? – удивилась девушка.
– Да, кто-то сказал ему, что ты расспрашивала о нем в магазине.
Так вот что. Вот почему он пришел со своими длинными рассуждениями о домовых. Да, он, без сомнения, умен. Заставил родителей подумать, что она просто выкинула такую детскую штучку. Заставил их смеяться над дочерью. После всего этого не было никакого смысла разговаривать с Лаурой.
– Давай забудем все, – сказала Нэнси ивышла.
В этот день она долго сидела под деревьями, пытаясь все обдумать.
В конце концов, она могла ошибиться. Множество летучих мышей летало вокруг на закате. Человеку не обязательно вести домашнее хозяйство – он всегда может поесть в ресторане. Может быть, он, действительно, весь день работал над диссертацией. Не обязательно быть вампиром, чтобы писать о демонологии. У многих людей блестящие белые зубы. И никого не укусили за горло, не убили, ничего такого не произошло…
Но что-то было не так. Она чувствовала это.
1 2 3 4