Может быть, она устала ждать, когда он наконец расплатится с долгами, и не смогла устоять перед внезапным искушением. Может, она думала привезти деньги сюда, придумать какую-нибудь небылицу, заставить поверить ей и принять их. Может, она надеялась, что они убегут вдвоем. Надо быть честным, возможно, даже вероятно, все так и было.
Раз он признает это, встает другой вопрос. Почему она не приехала? Куда еще могла направиться Мери, покинув окрестности Тулса?
Как только начинаешь гадать насчет этого, как только признаешь, что нельзя узнать, что происходит в голове у другого человека, ты должен признать и главное – все возможно. Дикое решение испытать судьбу в Лас-Вегасе, внезапное желание полностью отрешиться от всего и начать новую жизнь, взяв себе другую фамилию, разрушающее психику чувство вины, приводящее к амнезии…
Ну вот, теперь он делает из того, что случилось, целую философскую проблему, мрачно подумал Сэм. Или проблему для психиатра. Если заходить: так далеко в своих предположениях, то возникает сразу тысяча и один вариант развития событий. Например, она попала в аварию, чего так боялась Лила, или согласилась подвезти человека, а он оказался…
Сэм снова с трудом отогнал эту мысль. Дальше так нельзя. Мало того, что ему приходилось держать под контролем себя, теперь он должен еще отвлекать от подобных размышлений Лилу. Сегодня ему предстоит тяжелая работа: попытаться поднять настроение Лилы. Все-таки есть шанс, что Арбогаст нападет на след. Если ничего не выйдет, он обратится к властям. Тогда только он разрешит себе думать о худшем, что могло произойти.
Что ж тут рассуждать о том, можно ли разобраться в мыслях другого человека, – да ведь, если честно, он и в себе не может разобраться как следует! Он и не думал, что способен так думать о своей невесте. Как быстро, он принял на веру все обвинения в ее адрес! Непорядочно так поступать. И, чтобы хоть как-то искупить свой грех, он должен скрывать свои подозрения от ее сестры.
Если, конечно, она сама не думает то же самое…
Но Лила сегодня, кажется, не в таком мрачном настроении. Она переоделась в легкий костюм, а когда вошла в магазин, ее походка была уверенной.
Сэм представил ей Боба Саммерфилда, потом они вместе отправились перекусить. Естественно, Лила сразу же начала строить предположения насчет Мери, о том, что может сделать Арбогаст. Сэм отвечал ей коротко, стараясь, чтобы его голос, реплики звучали так, словно они ведут обычную светскую беседу. После легкого завтрака он зашел в гостиницу и договорился насчет возможных звонков.
Потом они вернулись в магазин. Для субботы покупателей было немного, и большую часть времени Сэм мог оставаться в задней комнатке и говорить с девушкой. Посетителей взял на себя Боб, и ему довольно редко приходилось отрываться от беседы и помогать своему приказчику.
Лила выглядела спокойной. Она включила радио, поймала передачу симфонической музыки и, казалось, отключилась от всего остального. Так она сидела, когда Сэм вернулся после очередного визита в магазин.
– «Концерт для оркестра» Бартока, правильно? – спросил он.
Она, улыбаясь, подняла голову.
– Верно. Странно, ты так хорошо разбираешься в музыке.
– А что тут странного? Сейчас эпоха электроники, радио, проигрывателей, верно? Если человек живет в маленьком провинциальном городке, то это не значит, что он не может увлекаться литературой, музыкой, искусством. И у меня пропасть свободного времени.
Лила поправила воротничок блузки.
– Тогда, наверное, все наоборот. Странно не то, что ты всем этим увлекаешься, а то, что ты еще я владелец магазина, обслуживающего фермеров. Такие вещи как-то плохо сочетаются.
– По-моему, нет ничего плохого в том, чтобы обслуживать фермеров.
– Я не хотела сказать ничего такого. Просто это… ну как бы, слишком обыденно, что ли.
Сэм сел за стол. Неожиданно он нагнулся и поднял что-то с пола. Что-то маленькое, острое, блестящее.
– Обыденно, – повторил он. – Что ж, может и так. А может все зависит от точки зрения. Например, что это у меня в руке?
– По-моему, гвоздь.
– Точно, Простой гвоздь. Я продаю их фунтами. Сотни фунтов в год. Отец тоже торговал ими. Да, с тех пор как открылся наш магазин, мы, наверное, продали не меньше десяти тонн гвоздей. Любой длины, размера, простые, обычные гвозди. Но ничего, обыденного ни в одном из них нет. Если хорошенько подумать. Потому что каждый гвоздь служит определенной цели. Постоянной, важной цели. Ты знаешь, что не меньше половины деревянных домов в Фервилле держатся на гвоздях, которые мы продали а свое время? Наверное, это глупо, но часто, когда я прохожу мимо них, мне кажется, будто я помог построить эти дома. Купленные в моем магазине инструмента обтесали доски, придали им нужную форму. Краска, которой покрыты стены, кисти, укрепленные от ветра двери и ставни – тоже мои, и стекло для окон… – Он виновато улыбнулся и помолчал.
– «Слушайте великого и несравненного знатока», так у меня сейчас получается? Нет, я верю в то, что говорю. В моем деле каждая мелочь имеет свое назначение. Потому что она служит жизненным потребностям людей. Один-единственный гвоздь, вроде этого, выполняет определенную функцию. Вобьешь его в нужном месте и можешь быть уверен, что все будет в порядке, он будет служить и через сотню лет. После того как нас уже не станет, тебя и меня.
Он сразу же пожалел, что произнес эти слова. Но было уже поздно. Улыбка словно стерлась с ее лица.
– Сэм, я очень волнуюсь. Сейчас почти четыре, а Арбогаст все еще не позвонил…
– Позвонит. Еще уйма времени, потерпи немного.
– Я не могу успокоиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47