Ты ведь уже большой мальчик.
– Це ж вiн от лютой ненавiсти! – фыркнул Булдаков.
– Ав – авэ! – промычал Генрих и, усевшись на нечетную точку принялся ковырять в ухе. Все заметили, что злобное выражение исчезло с его лица, а в глазах засияла благодать.
– Спятил, – констатировал Олег Палыч, – видишь, Серега, снова брат Юрген. Из-за чего только этому спятить? Его же так не мытарили, как того немца.
Гончаров позволил себе хохотнуть.
– А штурм, а мы в противогазах, а угроза смерти?
Никто не заметил, как сзади подошел фельдшер. Он посмотрел на Генриха, затем на небо, затем на Сергея.
– Там, к вам, мистер психоаналитик, дама пожаловала. Прекрасная, между прочим, – таки произнес он и добавил гораздо тише, – нашими стараниями, естественно. Да и не в первый раз. Придумайте что-нибудь убедительное на тему, где вы шатались эту неделю. Между прочим, думает, что ты погиб при штурме. Спеши, окаянный, пока дева не умерла от разрыва сердца.
Затем он повернулся к Олегу Палычу.
– Ну что, господин полковник, еще одного олигофрена сварганили?
– Никто его не трогал. Просто… великой злобы был человечек.
– Угу, а сейчас – копия – Василий Блаженный. А может, Тони-лунатик? Кажется, повесил бы ему торбочку, и пусть влачит свою схиму.
– Схиму? – переспросил подполковник, – эврика!
Он подошел к королю с Жаком, которые брезгливо наблюдали за Генрихом, облизывающим грязные пальцы.
– Есть идея! – обратился он к ним, – как насчет монастыря?
– Туда ему дорога! – восторженно воскликнул министр, – в Сен-Жермен его ко всем чертям!
Затем он перевел это королю. Их Величество громко засопел и изрек:
– Когда отдают в монастырь принцесс, то это считается нормой. Мы пойдем дальше – доверим братьям принца. Да будет так! Видит бог, я рад, что не стал братоубийцей. Отвези его, Жак, в Жермен и накажи аббату Гийому хорошо заботится о нем. Пусть поместят его в келью с видом на монастырскую конюшню.

* * *

Сергей шел по брусчатке двора, на ходу снимая с себя шлем. Прохладный ветерок приятно обвевал разгоряченное и вспотевшее лицо. Мокрые от пота волосы облепляли виски, уши и падали на глаза липкими прядями.
– Полцарства за ванну! – воскликнул он, войдя в холл. Дворецкий посмотрел на него с легким удивлением. Запаса русских слов было явно недостаточно, чтобы понять фразу, в запальчивости оброненную Александром Македонским, а затем обработанную доморощенным философом. Поэтому он лишь пожал плечами и громко проскрежетал на французском:
– Сир! В ваших покоях вас ожидает дама.
Неодобрение в его голосе можно было вырезать ножницами. Парень отчего-то смутился и кивнул головой.
– Спасибо, Жерар.
На третьем этаже он уловил незнакомый аромат духов. Пахло земляникой и ландышами. А может, и не ландышами, но у Сергея появилось ощущение, будто он попал в весенний лес. Хотя, опять же, весной нет земляники.
Двигаясь по этому царству парадоксов, он ломал голову. С одной стороны, ломать ее было и ни к чему, но с другой – разве может принцесса прибыть одна к почти незнакомому жениху? Это было бы жестоким попранием средневековых традиций!
Оказалось, может. Наверное, появление в этом мире гостей из ниоткуда вызвало нарушение некоторых законов этики. Так или иначе, результат был налицо: к вошедшему Сергею бросилась тоненькая фигурка.
– Ты жив! – воскликнула она.
Парню, выросшему в детдоме, стало не по себе. Едва ли не впервые в жизни ему кто-то обрадовался. Не зная, как реагировать на такое проявление привязанности, он пожал плечами:
– Еще не совсем. Ты подождешь, пока я приму душ?
– Чего? – удивилась Диана. Сергей чертыхнулся.
– Помоюсь, то есть? – теперь, видимо, чертыхнулась принцесса. Залившись краской, она кивнула.
– Не хочу, чтобы здесь пахло потной лошадью, – объяснил Гончаров, скрываясь за дверью.
Скрестив руки за спиной, Диана подошла к зеркалу.
– Он тебе нравится! – обвинительно сказала она своему отражению. Отражение промолчало. Тогда она подошла к книжной полке, взяла одну из книг и уселась в кресло. Китайская грамота. Жак обучил ее языку росичей, но грамоте не смог, потому что этим знанием не владел и сам.
– Ничего я в ваших книгах не понимаю, – пожаловалась она вышедшему из ванной Сергею.
У того было в руках полотенце, которым он энергично вытирал свою шевелюру. Он был облачен в темно-синий халат с тисненой надписью «Динамо» на спине. Булдаков, подобно акуле рэкета, комплектовал свою команду сплошь боксерами.
– Даже если бы и симпатяга Жак научил тебя читать, ты бы ничего не поняла все равно.
– Почему? – удивилась девушка.
– Алфавиты разные. Если ты не передумаешь выходить за меня замуж, у нас будет много времени, и я тебе все объясню. Ты чего?
– Не передумаю! – одними губами прошептала Диана, во все глаза пялившаяся на своего избранника.
Сергей с удивлением глядел на нее. У той было все, как в романах для женщин двадцатого века: по коленям бежала дрожь, губы стали влажными, дыхание прерывистым. По животу ее прошла горячая волна, а синяя жилка на шее пульсировала в такт сердцебиению.
Глядя на удивленные глаза девушки, Гончаров понял, что его хотят, сами этого не осознавая. Он сходил за холодной водой.
– Выпей, – протянув стакан, сказал он, – I can`t concern virginity princess.
– Sorry! – прошептала она, – it is stronger then me. Тебя не затруднит одеться?
– Разве я голый? – удивился он.
– Нет, конечно, – едва не поперхнулась она водой, – просто, твоя одежда слишком интимна. Все равно, если бы я тебя принимала тебя в пеньюаре…
Сергей хлопнул себя по лбу и скрылся. Вернулся он переодетый в джинсы и свитер. Заодно он притащил с собой фен, чтобы высушить волосы, влажные пряди которых причиняли ему известное неудобство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147