– Ну, спасибо, дедуля! Огромное «спасибо» за предложение! Вот я взяла и своими руками отдала собственного мужчину!
– Она погибнет, – глухо сказал Андрей, – как я смогу смотреть сыну в глаза, зная, что мог спасти его мать и не спас?
– Почему мне должно быть плохо, чтобы ей стало хорошо? – не унималась девушка.
– Никто не говорит, что она займет твое место, – вступился Олег, – ты ведь мать. Если бы у тебя отняли детей?
– Не знаю! – заплакала Настя, – ничего я не знаю. Чувствую только, что отныне придет конец моему спокойствию!
– Ты еще скажи «твоей моногамии». Вы прямо сейчас ее можете перенести?
Старик насупился.
– Если моя внучка против, то ни о каком переносе не может быть и речи.
Волков посмотрел на жену испытующим взглядом.
– Я согласна! – устало ответила она на его немой вопрос, – но ты, котяра, еще пожалеешь.
Олег с шумом выдохнул воздух. Волхв усмехнулся в бороду.
– Тогда завтра перед рассветом, когда Афродита вызовет сильное возмущение Селены. Это облегчит мою работу.
– Дедушка, – внезапно спросил Олег, – а вы нас туда перенести не сможете?
Волхв расхохотался.
– Ну уж и спросил! Насколько я понял, у вас твоих любимых «полей» нет? Как тогда сконцентрировать кокон, в который ты должен попасть? Никак!
– Поле есть, но очень слабое. Местное поле от него отличается как шторм от штиля.
– Вот видишь. Можешь залететь к Переплуту на кулички.
– А все-таки жаль! – вздохнул Андрей.
– Час от часу не легче! – заныла Анастасия, – теперь он хочет обратно!
– Тихо, внучка! – цыкнул дед, – даже у тысячи волхвов не хватит силы забросить к ним хотя бы собаку. В то время как…
– Интересно, выходит, что тысяча волхвов смогла бы нас перенести сюда, – задумчиво почесал в затылке Волков, – следует справиться, не было ли лет пять назад в окрестностях большого шабаша… Чутье мне подсказывает, что Афродита тогда зависала над Селеной больше недели.
– Шут с тобой, внучек! – икнул волхв, – кто такое помнит?
– Люди в дела волхвов не вмешиваются, – подтвердила Настя, с любопытством поглядев на деда, – дела эти сокрыты мраком и тайной. На сколько лет я моложе твоей Ангелы?
– На десять, успокойся! – фыркнул Волков.
– Старый конь воздуха не портит, – ни к селу ни к городу произнес Олег, – пардон за каламбур.
– Ничего! – решительно произнесла девушка, – если она будет к тебе приставать, то я попрошу деда, чтобы превратил ее в пылесос.
Волхв обиженно хрюкнул.
– Во что?
– Ладно, в метлу. Пусть метет, окаянная!
На берегу реки в одиннадцатом часу вечера сидела парочка и тихонько переругивалась.
– Не можешь ты мне сделать ребеночка – ты сам еще ребеночек! – тараторила Мара.
– Считай, что я хитро отмалчиваюсь, – басил Костя.
– А я говорю, что знаю, чего хочу! – кипятилась девушка, – я хочу того, чего ты мне дать еще не можешь!
– Я продолжаю хитро отмалчиваться.
– Костик, прекрати! Не делай вид, будто соображаешь, почему я злюсь…
– У тебя сегодня овуляция! – заявил юный негодник.
Мара поперхнулась. Ей самой не так давно рассказала Настя о некоторых особенностях женского либидо, которую, в свою очередь, просветила коллега – Александра.
– Да что ты можешь знать о таких вещах!
– Когда яйцеклетка выходит из яичников, у самок резко повышается желание продолжения рода. День овуляции считается наиболее благоприятным для зачатия.
Всю эту информацию Константин сообщил девушке с равнодушием опытного гинеколога. Та же пришла в ярость и, повалив парня на траву, попыталась усесться сверху. Но юноша легко опрокинул свою подругу в то самое положение, в котором обычно ярость легко переходит в желание.
– Будешь еще? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
– Буду! – прошептала Мара, впиваясь в рот парня своими влажными губами.
С реки повеяло утренней прохладой, а двое молодых людей, взявшись за руки, возвращались домой. Утолив первую жажду, они шли к Косте, чтобы достойно завершить начатое.
– Полчетвертого, – выдохнул Серегин. Он сегодня был ответственным дежурным. В одиннадцать вечера его жена принесла на всю компанию чаю с пирожками.
Мэй осталась с ними, узнав, что за явление они собрались наблюдать. В два пополуночи приперлась Рената с кофе и бутербродами. Наконец, в три пришел Сам с фляжкой коньяку. В три сорок коньяк прикончили и вышли в коридор.
В комнату посетителей, куда волхв наметил переместить Анжелу, решили не заходить. Кто его знает, чем закончится этот эксперимент…
Три пятьдесят пять. Андрей, чувствуя, как пальцы начинают становиться влажными, подошел к двери комнаты. Настя слабо окликнула его, но дед зажал ей рот ладонью рот.
Ровно в четыре в комнате посетителей раздался хлопок, и из-под двери резко потянуло озоном.
– Свершилось! – глухо произнес Норвегов и глянул на сына. Тот пожал плечами.
– С богом!
Мысленно перекрестившись, он потянул на себя ручку двери. Посреди комнаты стояла, закрыв глаза, его бывшая жена.
– Анжела! – тихонько позвал парень.
Она открыла глаза и, увидев стоящего на пороге, бросилась ему на шею. Инстинктивно Андрей ее обнял и принялся легонько поглаживать по спине.
– Боже, как ты похудела! – воскликнул он. Анжела подняла голову и посмотрела ему в глаза.
«И постарела!» – едва не вырвалось у него. Женщина погладила его по лицу.
– Андрюша, родной!
– Я уже начинаю жалеть о своем согласии! – донесся из коридора гневный голос Анастасии. Волков моментально отстранился от Анжелы.
– Кто это? – спросила она.
– Жена моя, – кратко проинформировал он. Анжела горько улыбнулась:
– Сколько же ты жил без меня?
– Три месяца.
– Ненадолго же тебя хватило, – едкий тон бывшей жены неприятно резанул по ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147